Николай Дубов Мальчик у моря Школьная Библиотека повести Издательство "детская литература"
Скачать 6.52 Mb.
|
| Николай Дубов Мальчик у моря Школьная Библиотека повести Издательство "ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА" Москва 1966 Р2 Д79 Повести Николая Ивановича Дубова населяют многие люди - добрые и злые, умные и глупые, веселые и хмурые, любящие свое дело и бездельники, люди, проявляющие сердечную заботу о других и думающие только о себе и своем благополучии. Они все изображены с большим мастерством и яркостью. И все же автор больше всего любит писать о людях активных, не позволяющих себе спокойно пройти мимо зла. Мужественные в жизни, верные в дружбе, принципиальные, непримиримые в борьбе с несправедливостью, с бесхозяйственным отношением к природе - таковы главные персонажи этих повестей. Кроме публикуемых в этой книге "Мальчика у моря", "Неба с овчинку" и "Огней на реке", Николай Дубов написал для детей увлекательные повести: "На краю земли", "Сирота", "Жесткая проба". Они неоднократно печатались издательством "Детская литература". Оформление В. Высоцкого Рисунки В. Высоцкого, В. Трубковича, В. Богаткина ^ БЕЗДНА Целый день Сашук ревет. Мать кричит на него, даже шлепает, отец обещает "напрочь оторвать ухи". Сашук ненадолго затихает, потом снова принимается хныкать и канючить. Дядя Семен пригоняет к правлению старый "газон", в котором уже стоят ящик с продуктами и бочка с бензином. Рыбаки кидают в кузов свои сундучки, мешки, и тогда Сашук начинает реветь так горько и безутешно, что даже сам бригадир, Иван Данилович, удивленно оглядывается, подходит и опускается перед Сашуком на корточки. - Ты чего нюни распустил? - К-ктька, - захлебываясь, говорит Сашук. Бригадир не понимает: - Настя, чего он у тебя? - Да ну, баловство! Собачонка своего везти хочет, кутенка. А куда его? И так мороки хватает... Бригадир Иван Данилович нависает над Сашуком, как гора. Сашук затихает, беззвучно всхлипывая, смотрит на него снизу вверх, но, услышав слова матери, заводит снова: - Ы-ы... - Постой! - морщится Иван Данилович. - Гудишь, как бакан в тумане... Это он и есть? Между ног Сашука стоит ивовая плетушка. В плетушке спит пегий щенок. Голова его перевешивается через край, щенок негромко, но внятно храпит. - Ишь ты, - усмехается Иван Данилович, - притомился... Ладно, бери свою животину. Слышь, Настя, пускай берет, чего ты ребятенку душу надрываешь... Кутенок - не волк, и чай, артель не объест... Сашук вскакивает: - Дяденька Иван Данилыч... - Нет, ты погоди. Ты сперва беги умойся. Какой из тебя рыбак, ежели ты весь в слезах да соплях? Сашук мигом подбегает к колодцу, плещет из бадейки на лицо, выдернутым из штанов подолом рубахи утирается и, подхватив плетушку, бежит к машине. - Готов, ревушка-коровушка? - говорит Иван Данилович. - Иди с мамкой. Ты, Настя, садись в кабину, а то за Измаилом дорога и из мужиков душу выбивает. - То ж ваше место, Иван Данилыч... - А ты после болезни. Иван Данилович подхватывает Сашука под мышки, и вместе с плетушкой Сашук оказывается в кабине. - За ручку не хватайся, выпадешь - костей не соберешь. Мать сидит рядом с дядей Семеном, Сашук становится у окна и высовывает голову наружу. Вокруг стоят ребята со всей улицы. Кто пришел отца провожать, а кто так - посмотреть. Они еще загодя начинают махать руками. Сашук им тоже машет. Немножко. Пускай знают. Они остаются, а он уезжает. - Все сели? - говорит Иван Данилович. - Поняй, Семен. Счастливо... Дядя Семен что-то поворачивает, "газон" начинает трястись и трогает. Ребята, крича, бегут рядом, но сразу остаются позади. Мелькают избы, на повороте сверкает оловянное зеркало Ялпуха. И вот нет ни Ялпуха, ни изб, дорогу сплошными стенами обступает кукуруза, размахивает желтыми метелками и заглядывает в кабину. - С нашими темпами, - говорит дядя Семен, - только на похороны. Цельный день собирались. Теперь вот ночью ехай. А по такой дороге и в день - не сахар. - Дорога ничего, - говорит Сашукова мамка. - Как-то там будет? - А что? Нормально будет. - Ну да! А зачем этого уголовника взяли? Нужен он... - А что? Парень как парень. - Да ведь в тюрьме сидел. Небось туда зря не сажают... - Кто в тюрьме сидел? - спрашивает Сашук. - Да Жорка этот, рыжий который да горластый... Ты от него подальше, слышь, сынок? Дядя Семен косится на нее, но ничего не говорит. Кукуруза расступается, за ней появляются домики, дома, потом домищи. - Это что? - спрашивает Сашук. - Город. Измаил. Дома становятся все больше, все длиннее и все выше. Сашук высовывает голову из кабины, выворачивает ее, чтобы сосчитать окна, но все время сбивается. Город большой. Как десять Некрасовок. Нет, наверно, как сто... И улицы здесь совсем другие. Обсажены деревьями. И на дороге нет ни колеи, ни ям, она гладкая-гладкая, будто выструганная. И ни луж, ни пыли... Дядя Семен притормаживает у перекрестка, и Сашук видит на большом камне лошадь, а на ней сухонького человека, который держит в поднятой руке чудернацкую шапку. - Это кто? - Суворов, - говорит дядя Семен. - Генерал такой был. Завзятый вояка. - Он - как Чапай, бил фашистов? - Фашистов тогда, кажись, не было. Он давно жил. Хотя кто его знает, может, какие свои были... - А ты, дядя Семен, фашистов бил? - Нет, я баранку крутил. - Ну все одно на войне? - На войне. Город кончается. И вместе с ним кончается хорошая дорога. "Газон" начинает трясти, подбрасывать и заносить. Под колесами взрывается пыль, желтым облаком взвивается к небу и скрывает заходящее солнце. По крыше кабины стучат. - Семен, совесть надо иметь! - кричит Иван Данилович. Дядя Семен дергает какую-то штуку, машина идет медленнее, но ее так же треплет, толкает, бросает из стороны в сторону. Сашук то и дело стукается головой о раму окна. Мать подхватывает его, сажает на пружинное сиденье. Плетушка с кутенком подпрыгивает на полу кабины, кутенок мечется. Сашук сползает, поднимает плетушку, ставит себе на колени. Кутенок сворачивается в клубок и снова засыпает. Так они и едут - взрывают колесами пыль, а сзади она клубится багровым пожаром. Изредка впереди появляется косой столбик пыли. Он стремительно мчится им навстречу, вырастает до неба. Дребезжа, проносится встречный грузовик, и тогда не только сзади, но и спереди все заволакивает пылью. Сашук и далее кутька во сне вертят головами и чихают. Мать обтирает лицо хвостиком косынки, а дядя Семен сердито, но тихонько чертыхается. Солнце садится, и сразу же начинает темнеть. Дядя Семен включает фару - у него горит только одна левая. Жидкий желтоватый снопик света упирается в изрытую колдобинами дорогу. Иногда он выхватывает из темноты раскоряченное чудище, но машина подъезжает ближе, чудище оказывается старой ветлой или обшмыганным кустом. Глаза у Сашука режет, будто туда насыпали песку, но он, придвинувшись к самому ветровому стеклу, все смотрит и смотрит. - Будет таращиться-то, - говорит мать, - ничего там нет, и смотреть не на что. Спи давай. - Она прижимает его голову к своему теплому боку. - Да ну, мамк, не хочу я спать, - говорит Сашук и отодвигается. - А море скоро? - До моря ты еще десятый сон увидишь, ночью приедем, - отвечает дядя Семен. - Оно какое? Как Ялпух? - Сравнил! - говорит дядя Семен. - Ялпух - лужа, а море - это, брат, бездна... Сашук недоверчиво смотрит на него. Смеется, что ли? Какая же Ялпух лужа, когда другой берег еле-еле видно, да и то если взобраться в плавнях на вербу. А где он начинается и кончается, и вовсе не видно, куда ни взбирайся. - А бездна - это что? - Ну... бездна и бездна... Без дна, значит. - Как это - без дна? - Вот так. Без дна, и все... Сашук пробует представить себе бездну, но у него ничего не получается. У всего есть дно. В колодце дно совсем недалеко. Когда соседка Христина упустила в колодец ведро, туда забросили "кошку" на веревке, пошарили-пошарили и достали. Ведро лежало на дне. Ялпух, конечно, куда глубже. Сашук и другие ребята сколько ныряли, а достать дно не могли. Только и там дно есть. Сашук сам видел, как в дно забивали колья для неводов и как с лодки бросали якорь. А якорь, он за что держится? За дно. Не за воду же! Значит, дядя Семен просто так говорит, чтобы посмеяться. Сашук оглядывается на дядю Семена, но тот вовсе не смеется, а |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | ... | | Гоголь, Н. В. Вечера на хуторе близ Диканьки: повести, изданные пасичником Рудым Паньком [для ст шк возраста] /Н. В. Гоголь. – М.:... |
| Идеи, темы, образы и сюжеты древнерусской литературы необычайно связаны с исторической жизнью народа и оказали влияние на литературу... | | Зарубежная детская литература. Специфика этапов литературного развития: Средневековье и эпоха Возрождения |
| Рассказы в деловом, изобличительном роде оставляют в читателе очень тяжелое впечатление; потому я, признавая их пользу и благородство,... | | Ковалеву приснилась: «Впрочем, все это, что ни описано здесь, виделось маиору во сне». В «Современнике» Гоголь усилил фантастический... |
| | Широко известная повесть о пионерах довоенных лет написана просто, увлекательно. Обыкновенные мальчишки и девчонки взяли на себя... | |
| «Избранное. Повести и рассказы»: «Планета детства», «Издательство Астрель», «аст»; Москва; 2000 | | Учебник предназначен для студентов высших педагогических учебных заведений, изучающих курс «Детская литература». В нем изложены... |