П. А. Сорокина после высылки из Советской России Как мы выяснили ранее, в 1922 г., через несколько месяцев после защиты магистерской диссертации, за свои антибольшевистские взгляды
Скачать 1.68 Mb.
|
| ЛЕКЦИЯ XI СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ П. А. СОРОКИНА В АМЕРИКАНСКИЙ ПЕРИОД ТВОРЧЕСТВА 1. Основные вехи жизни и научные труды П. А. Сорокина после высылки из Советской России Как мы выяснили ранее, в 1922 г., через несколько месяцев после защиты магистерской диссертации, за свои антибольшевистские взгляды Питирим Александрович Сорокин (1889 — 1968) по распоряжению советского правительства был выслан за рубеж. Прожив некоторое время в Берлине, ученый переезжает в Прагу, где занимается преподаванием в Русском университете. Здесь же в 1923 г. им было опубликовано социологическое исследование «Современное состояние России». Осенью того же года по приглашению некоторых видных американских социологов Сорокин отправляется в США с целью прочесть ряд лекций о русской революции. Итогом его размышлений на эту тему становится книга «Листки из русского дневника» (1924), где описываются и анализируются бурные события, происходившие на Родине ученого с 1917 по 1922 гг., свидетелем и очевидцем которых он оказался. Ученому потребовалось менее года для культурной и языковой акклиматизации на новом месте. Поэтому уже в 1924 г. он приступает к чтению лекций в университете штата Минессота, где преподает социологию революции и социальную морфологию. Годы, проведенные в указанном университете, были для Сорокина, пожалуй, самыми продуктивными в его жизни. В 1925 г. он выпустил в свет книгу «Социология революций», в которой на примере 70 революционных ситуаций проводится анализ изменения поведения индивидов в условиях коренной ломки устоявшихся социальных структур. Следующей очень важной работой ученого стала «Социальная и культурная мобильность» (1927), написанная в методологическом ключе более раннего исследования «Система социологии». Здесь он противопоставил межгрупповые и внутригрупповые отношения, придав последним главенствующую роль, и вывел в процессе анализа на первый план понятие «статус», понимаемый им как совокупность прав и обязанностей, привилегий и ответственности, власти, благосостояния и образования. В 1928 г. была опубликована еще одна значительная книга Сорокина «Современные социологические теории», долгое время служившая учебным пособием в американских университетах и колледжах. В ней был систематизирован огромный материал по истории социологических учений и проведен тщательный анализ взглядов наиболее крупных представителей европейских школ. Работа оказалась совершенно оригинальной и часто использовалась в качестве образца американскими историками социологии. Эти научные труды помогли Сорокину быстро продвинуться на авансцену американской социологии и, как следствие, получить приглашение на работу в весьма престижный Гарвардский университет. Здесь ученый основал социологический факультет, деканом которого являлся в течение двенадцати лет, воспитав за этот период множество известных социологов (Р. Мертон, У. Мур, Э. Шилз, Дж. Хоманс и др.). На основе идей, содержащихся в работе «Социальная мобильность», Сорокин на рубеже 20 — 30-х гг. приступает к разработке проблем сельской и городской социологии, уделяя особое внимание разнице в уровне жизни обитателей городов и селян. По итогам проведенных исследований он издает вместе с К. Циммерманом книгу «Основы сельской и городской социологии», в которой были заложены основы целого направления в социологической науке. Дальнейшая разработка данной тематики, осуществленная совместно с Циммерманом и Гэлпином, позволила составить «Систематический указатель книг по сельской социологии», вышедший в трех томах с 1930 по 1932 гг. В начале 30-х гг. у Сорокина возникает замысел нового широкомасштабного труда, интегрирующего его взгляды в областях социологии, культурологии, этики, психологии, политэкономии и т. д. Дело в том, что, перебравшись в Америку, ученый сразу же столкнулся с непомерным засильем эмпирической социологии и статистики, иронически им названной «квантофренией». Это заставило его с яростью наброситься на «ползучий эмпиризм» и приступить к разработке новой «интегральной философии и социологии», призванных охватить все аспекты общества и культуры и вобрать в себя всё самое ценное, связанное как с позитивистскими, так и с антипозитивистскими традициями в социологии. В результате возникла четырехтомная работа, названная «Социальная и культурная динамика» (1937 — 1941), в которой представлена впечатляющая картина циклической флуктуации европейской культуры почти за три тысячи лет. В 40-е гг. из-под пера Сорокина выходят работы «Кризис нашего столетия» (1942) и «Общество, культура и личность: структура и динамика» (1947). Здесь ученый, используя идеи русского экономиста Н. Д. Кондратьева, нащупывает свой вариант выхода из кризиса, охватившего западную цивилизацию. В итоге он создает теорию социокультурной динамики, куда кондратьевские циклы входят как частный случай. Кроме того, Сорокин утверждает, что «сверхорганическая система ценностей» является решающим фактором детерминации общественных явлений. Сама эта система развивается по имманентным ей законам, а люди и общественные отношения, будучи зависимыми переменными истории, оказываются носителями и проводниками вышеупомянутых системных ценностей. Таким образом, историческая действительность представляет собой, в его понимании, иерархию в различной степени интегрированных культурных и социальных систем — от мелких до самых крупных, охватывающих массы людей и их взаимодействий. В 50-е гг. Сорокин создает труды «Социально-философские теории в век кризиса» (1951), «Власть и нравственность» (1959). Последним его крупным исследованием становится книга «Современные социологические теории» (1966), вышедшая в свет за два года до смерти ученого. Важно также отметить, что в 1964 г., т. е. уже в довольно преклонном возрасте, Сорокина избирают президентом Американской социологической ассоциации. Примечательно, что последние два десятилетия своей жизни Сорокин занимался не только научными исследованиями, но и практической работой в созданном им Гарвардском центре созидательного альтруизма, проповедуя идеи христианской любви. Однако этот аспект его деятельности не вызвал широкого общественного резонанса; более того, после смерти маститый ученый оказался почти что забытым как в США, так и на Родине. И только с начала 90-х гг., в связи с происходящими социально-политическими изменениями в России, интерес к его теориям вновь оживляется и неуклонно возрастает. В этот период осуществляется публикация целого ряда работ ученого, а также исследований, посвященных его жизни и творчеству. С 2002 г. в Москве проводятся ежегодно «Сорокинские чтения», организаторами которых является Российское общество социологов и социологический факультет МГУ. ^ После рассмотрения основных вех жизни и творчества П. А. Сорокина в американский период следует остановиться подробнее на его основных концепциях, созданных в это время. И первой среди них надо проанализировать концепцию революций, поскольку наш соотечественник так и остался в мировой социологии, по сути дела, единственным крупным мыслителем, который постиг данный феномен на личном опыте, пережив три революции, потрясшие Россию в начале ХХ столетия. Для Сорокина, отдавшего свою молодость романтическим увлечениям революционными идеями, а затем оказавшегося свидетелем и жертвой пролетарской диктатуры большевиков, обращение к проблеме социологии революций было вполне закономерным. Исходя из того, что задача социологической науки заключается в выявлении типичных черт в совокупности социальных феноменов, ученый и революцию стремится рассматривать как особый тип социальных действий или как специфическое поведение людей в индивидуальном и коллективном аспекте. Прежде всего он устанавливает, что любая революция, совершая свой цикл развития, проходит три типичных фазы. «Первая фаза, как правило, быстротечна. Она отмечена радостью по поводу освобождения от гнета старого режима и великими надеждами на реформы, которые обещают все революции. Эту первоначальную стадию можно назвать лучезарной: ее власть гуманна и великодушна, действия мягки, нерешительны и довольно бессильны. В результате в человеке начинает просыпаться ‘‘звериное начало’’, и эта короткая увертюра сменяется обычно второй, разрушительной фазой. Революция превращается теперь в неистовый ураган, который разрушает всё без разбору на своем пути. Он безжалостно выкорчевывает не только устаревшие, но и полнокровные институты, которые разрушает наравне с мертвыми или отжившими свое ценностями; он убивает не только паразитарную старорежимную властвующую элиту, но также и множество творческих личностей и групп. На этой стадии революционная власть безжалостна, тиранична и кровожадна. Ее действия в основном разрушительны, ее методы — насилие и террор. Если ураганная фаза не разрушит нацию до основания, революция постепенно перерастает в третью, конструктивную фазу. Все контрреволюционные силы уничтожены, начинается строительство нового порядка, новой культуры, нового человека. Этот новый порядок создается не только на основе революционных идеалов, но предусматривает и реставрацию наиболее жизненных дореволюционных институтов, ценностей и тех особенностей быта, которые на время были разрушены во второй фазе революции и которые оживают и восстанавливаются независимо от желаний революционной власти. Таким образом, послереволюционный порядок обычно представляет собой смешение новых порядков и нового образа жизни со старыми жизненными и продуктивными порядками дореволюционного времени». Сам Сорокин выступает принципиальным противником революций по нескольким причинам. Для него революция есть «худший способ улучшения материальных и духовных условий жизни масс… Революции скорее не социализируют людей, а биологизируют; не увеличивают, а сокращают базовые свободы; не улучшают, а скорее ухудшают экономическое и культурное положение рабочего класса… Чего бы они ни добивались, достигается это чудовищной и непропорционально великой ценой». Короче говоря, наш соотечественник убежден, что революции, несмотря на благие побуждения самих революционеров, изменяют поведение людей далеко не в лучшую сторону, поскольку повсюду сеют вражду и злобу, ненависть и разрушения. Таким образом, всякая революция, как правило, «биологизирует» поведение людей, опуская их зачастую до уровня господства животных инстинктов. И хотя у революции есть своя обратная сторона — проявления жертвенности, подвижничества и героизма, однако, между двумя ее ликами существует парадоксальная диспропорция. Дело в том, что звериные инстинкты проявляются в массовом порядке, тогда как жертвенность и героизм выказывают единицы. Другой парадокс революций, согласно Сорокину, еще, может быть, более удивительный, чем вышеуказанный. Он заключается в том, что по прошествии многих лет люди начинают идеализировать революцию, забывая о ее многочисленных жертвах и разрушениях. В итоге создаются идеологические мифы, подменяющие собой историческую реальность. Однако попытки реализации социальных мифологий всегда и везде, по мнению ученого, приводили к диаметрально противоположным результатам: вместо свободы люди получали тотальное рабство, вместо мира — войну, вместо хлеба — голод. Учитывая эту закономерность, социолог обосновывает социальный закон флуктуации тоталитаризма и свободы, согласно которому в условиях кризисов и революций непременно усиливается государственная регламентация всех сторон жизни народа, и, наоборот, когда кризис оказывается преодоленным, общества возвращаются к мирным, «менее регламентированным и более свободным образам жизни». Характеризуя революционеров как специфический социальный тип, Сорокин отмечает, что поначалу они полны благородных замыслов: во всяком случае так кажется возбужденной толпе, которая некритично внимает каждому их слову. Однако после прихода к власти с борцами за народное дело происходит удивительная метаморфоза: из пламенных ревнителей равенства и свободы они со временем превращаются в жестоких тиранов, занимающих вершину социальной пирамиды. Так, заявляя о себе как об элите, сначала «самой равной среди равных», они назначают себе, в конце концов, высокие оклады, получают в распоряжение особняки и другие материальные блага, раздают своим приближенным награды и почетные звания. Одним словом, уравнители, дорвавшись до власти, оказываются самыми ярыми поборниками социального неравенства. И это неудивительно, просто в них пробуждается то, что в любом человеке заложено от природы. Но изменчивы не только сами революционеры, милосердие которых превращается в жестокость; изменчиво и дело их рук — революции, которые возникают ради учреждения всеобщего равенства и приведения народа ко всеобщей справедливости, а заканчиваются установлением еще большего неравенства, нищеты и страданий простых людей. Так было всегда, ибо таков циклический характер истории. Кроме того, Сорокин обнаруживает еще один тупик социально-политических революций — бюрократический. Так, большевики пришли к власти под лозунгом не только экономической экспроприации (землю — крестьянам, заводы — рабочим), но и политической. Экспроприация власти должна была происходить параллельно с экспроприацией собственности. Имущество отнимают у буржуазии, власть у царских чиновников. Однако, в конечном счете, чиновников при советской власти стало в 3 — 4 раза больше, чем было при царском режиме. Таким образом, в книге «Социология революций», основные идеи которой мы только что проанализировали, Сорокин на огромном историческом материале доказывает, что революционные бунты и сопутствующие им войны, как правило, усиливают и ускоряют дезинтеграцию общества, а потому их идеалы чаще всего оказываются иллюзорными. Это позволяет ему сформулировать закон «социального иллюзионизма». Действие этого закона ученый показывает на примере Февральской и Октябрьской революций, произошедших в России в 1917 г. Так, революционерами ставилась задача ликвидировать пирамиду социального неравенства, но вместо нее появилась другая; и, более того, в итоге люди лишились даже формальных прав, включая право на жизнь. Обещали всем хлеба, а получили голод и вымирание. Хотели уничтожить капитализм, а разрушили средства производства. Именно поэтому Сорокин выступает непримиримым оппонентом социально-политических революций. По его мнению, позитивных результатов в общественном развитии можно достичь только реформами, ибо «все фундаментальные и по-настоящему прогрессивные процессы суть результат развития знания, мира, солидарности, кооперации и любви, а не ненависти, зверства, сумасшедшей борьбы, неизбежно сопутствующей любой великой революции». ^ и социальной мобильности Эта важнейшая социологическая теория излагается Сорокиным в книге «Социальная мобильность», где он доказывает, что деление на страты (слои) — постоянная характеристика любого организованного общества. Социальная стратификация существует повсюду — в экономике и политике, в культуре и образовании и т. д. Следовательно, нестратифицированного общества просто не бывает. Что же понимает ученый под «социальной стратификацией»? По его мнению, «это — дифференциация некой данной совокупности людей (населения) на классы в иерархическом ранге. Она находит выражение в существовании высших и низших слоев. Ее основа и сущность — в неравномерном распределении прав и привилегий, ответственности и обязанности, наличии или отсутствии социальных ценностей власти и влияния среди членов того или иного сообщества». Конкретные разновидности социальной стратификации, по Сорокину, многочисленны и разнообразны. Однако всё их многообразие может быть сведено к трем основным формам — экономической, политической и профессиональной стратификации, которые при внимательном рассмотрении оказываются тесно взаимосвязанными. Если экономический статус членов какого-то общества неодинаков, т. е. если среди них имеются как имущие, так и неимущие, то такое общество характеризуется наличием экономического расслоения независимо от того, организовано ли оно на коммунистических или капиталистических принципах. Если в рамках некой группы имеются иерархически различные ранги в смысле авторитетов и престижа, званий и почестей, если существуют управляющие и управляемые, тогда независимо от того, как их называют (монархами, бюрократами, хозяевами, начальниками и т. д.), это означает, что данная группа политически дифференциирована. Если члены какого-то общества разделены на различные группы по роду их деятельности или занятиям и некоторые профессии при этом считаются более престижными в сравнении с другими и если члены той или иной профессиональной группы делятся на руководителей различного ранга и подчиненных, то такая группа является профессионально дифференциированной независимо от того, избираются ли начальники или назначаются, достаются ли им руководящие должности по наследству или благодаря их личным качествам. Итак, социальное пространство, в котором происходит стратификация, согласно Сорокину, многомерно, поскольку существует множество вариантов группирования людей по социальным признакам (по принадлежности к государству, религии, национальности, профессии, экономическому или политическому статусу, происхождению, полу, возрасту и т. д.). Однако с учетом того, что выделяются три основные координаты стратификации (экономическая, политическая и профессиональная), его можно также назвать трехмерным. И эти три координаты социального пространства возникли не случайно, ибо структуры отношений собственности, власти и престижа имеют место в любом обществе и являются для него основополагающими. В то же время трехмерность социального пространства не следует считать простым заимствованием трехмерной системы пространственных измерений в физике. Геометрическое и социальное пространства — две принципиально разные вещи, так как первое описывается эвклидовой топографией, будучи однородным, а второе — неэвклидовой, поскольку в его основе лежит разнокачественность трех его главных координат. Всё вышеизложенное позволяет утверждать, что в понимании Сорокина социальное пространство а) принципиально отличается от геометрического; б) оно представляет собой совокупность социальных связей (отношений), в которые вступает любой индивид с другими индивидами, группами и обществом в целом; в) его координаты задаются социальными группами и ничем иным; г) три основные формы социального пространства, несмотря на свою разнокачественность, тесно взаимопереплетены. Последнее означает следующее: индивиды, принадлежащие к высшему слою в каком-то одном отношении, как правило, принадлежат к тому же слою и по другим параметрам. Иначе говоря, представители высших экономических слоев одновременно относятся к высшим политическим и профессиональным слоям. Неимущие же, в большинстве случаев, лишены гражданских прав и находятся в низших слоях профессиональной иерархии. Описывая «социальную вселенную» как некое пространство, состоящее из социальных связей и отношений и имеющее многомерную систему координат (три из которых, как мы выяснили, являются главенствующими), Сорокин в то же время выделяет в нем две основные оси — ось Х и ось Y. Первая обозначает горизонтальную мобильность, а вторая — вертикальную. Сама мобильность, по мнению социолога, есть не что иное, как «любой переход индивида или социального объекта (ценности)… из одной социальной позиции в другую». При этом горизонтальная мобильность предполагает переход из одной социальной группы в другую на одном и том же уровне социальной стратификации, тогда как вертикальная мобильность означает перемещение индивида (или любого иного социального объекта) из более низкого слоя в более высокий. Поскольку само перемещение может осуществляться как вверх, так и вниз по социальной лестнице, то вертикальная мобильность оказывается или восходящей, или нисходящей. Что касается механизмов, с помощью которых осуществляется вертикальная мобильность, то это, по Сорокину, могут быть семья, школа, церковь, армия, всевозможные экономические, политические и профессиональные организации. Социолог образно называет их «каналами социальной циркуляции». При этом на основе обширного эмпирического материала он делает вывод, что в любом типе общества социальная циркуляция индивидов осуществляется не по воле случая, а по необходимости, поскольку она контролируется разнообразными институтами, среди которых церковь, семья, школа и профессиональные организации занимают ведущее место. И в этом качестве они выступают не только средствами образования и перемещения людей, но выполняют также функции социальной селекции и распределения индивидов внутри социального здания. Таковы в общих чертах основные положения разработанной Сорокиным теории стратификации и социальной мобильности, которая признана многими крупными социологами и широко применяется в социологической науке в настоящее время. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Учебно-методическое пособие предназначено для самостоятельного написания выпускной квалификационной работы магистерской диссертации.... | | Решением учебно-методического совета агрономического факультета и выпускающей кафедры земледелия и методики опытного дела выпускная... |
| Пострадавший Д., 28 лет, доставлен на сортировочную площадку омедБ через 3,5 часа после ядерного взрыва. Жалуется на резчайшую слабость,... | | После лечения заболевание может уйти навсегда, а может остаться и проявиться вновь, после каких-либо факторов, через год например... |
| Через какое время микроорганизмы, попавшие в рану, начинают бурно размножаться и проявлять свои патогенные свойства? | | Имена нераскрытых разведчиков крайне редко становятся достоянием общественности. В россии можно назвать, пожалуй, один случай – Ян... |
| После этого кашу плотно уминают и ставят на 5-10 минут в духовку. Весь процесс варки отнимает немногим больше часа. Сохранять кашу... | | Чтобы успеть сказать тебе нечто важное, пока ты еще не в полный рост вошел в воду новой для тебя жизни. Мы пока незнакомы, но уже... |
| Общий объем дипломной работы не должен превышать 75 страниц и быть менее 50 страниц. Объем магистерской диссертации – не менее 75... | | Личное право человека иметь свои убеждения. Согласись, однако, что и автор имеет право на свое мнение. Тем более что подобная тема... |