Курсовая работа Концепт «пустоты»
Скачать 0.71 Mb.
|
| ^ Буддизм возник не на пустом месте, а на богатой культурной почве – ведической традиции. Религии и верования, связанные с Ведами существуют по сей день. Буддизм многое заимствовал у индуизма: мантры, сутры, концепт «шунья» (или «пустота»). Шу́ньята - пустой, находящийся за пределами чувственного восприятия, непостижимый, nyid - добавление значения возможности того, что всё может возникнуть; монг. хоосон чанар) – понятие философии буддизма, полагающее отсутствие собственной природы вещей и феноменов (дхарм) в виду их обусловленности и взаимозависимости. Христианская религия не имеет понятия всеобщей пустоты, иллюзиорности. Религиозный агрегор Буддизма обладает понятием пустоты, Шуньяты. Ею пронизанна вся Буддизская философия, но её начинают обсуждать, практиковать постепенно. Пустоту, которая находится во всем и в то же самое время содержит всю иллюзию, которая кажется потрясающе реальной и потрясающе материальной. Это связано с восприятием, что все, что мы испытываем, является только иллюзорным воображением, иллюзорным опытом, который начинает таять, если мы осознаём истинную сущность всего вокруг нас. Я думаю, что к этому явлению иллюзорности всего важно приближаться умеренно. Люди, не имеющие опыта в духовных практиках, приближаются к этому понятию во время сотрясений, кризиса в их жизни. Часто это происходит негармонично через боль, драмы, когда всё мировозрение начинает колебаться, когда “вся мировая ось” начинает шататься. Это происходит по тому, что, по сути, вся жизнь встряхивается. Тогда кажется, что нет никакого основания под ногами, становится не важным, хорошо или плохо, добро или зло, смерть или жизнь, моральность или безнравственность… Бывают такие встряхивающие моменты, когда человек приближается к иллюзорной природе всего. Необходима большая мудрость, чтобы объединить эти две модели: модель Янь (модель развития, действия, изменения мира) и модель Инь (приспособиться, идти по течению, открыться ему, любить мир таким, каким он есть). Эти две модели противоречивы, но мудрость, внутреннее духовное ядро, духовная вертикаль в нашей жизни, могут помочь нам их обьединить в себе. [14; 1] Концепция Пустоты является высшей точкой развития «апофатической» части индийской теологии. Истинная природа Абсолюта не имеет определения. Она есть «то, что для шуньявадинов (последователей Шуньявады, буддистов) - Шунья; то, что для познающих Брахмана - Брахман» [5; 3.19]. Никакие относительные понятия (качества, признаки, атрибуты и др.) не могут выразить реальную природу Брахмана, как тишина не может быть выражена с помощью слов. Поэтому Пустота является наиболее полным выражением единой безграничной Реальности или Брахмана (подобно тому, как ноль является суммой бесконечного ряда положительных и отрицательных чисел). В »Чандраджняна-тантре» говорится: «Низ, верх и все направления пространства, земля, вода и огонь, ветер, эфир, ум (манас), разум (буддхи), аханкара («творец личности», эго) - все эти качества есть Шунья, не имеющая опоры и в которой пребывает все». Согласно «Ануттара-бхаттараке» (одной из бхайрава-агам кашмирского тантрического шиваизма), «это есть место (стхана), где отсутствует стремление к познанию, где обитает Пречистый Бог, свободный от ухода и возвращения, лишенный опоры, лишенный стремления к действию, сам Шива, природой которого является Пустота». В «Пратьябхиджня-хридае» сказано, что «изначально Парама-шива существует как Анашрита-шива (Шива, «не имеющий пристанища»), природа которого - Абсолютная Пустота (шунья-атишунья), нераздельная с его сиянием». Согласно «Лингарчана-тантре», «Дэва Садашива не имеет органов чувств (индрия-рахита) и имеет форму пустоты (шунья-рупа)». Шунья есть неизменная непроявленная (авьякта) природа Шивы и изначальный источник всего. В «Вимарша-дипике» (комментарии Ачарьи Шивопадхьяи к «Виджнянабхайрава-тантре») сказано: «То свободное и полное, называемое Шивой, есть обитель Пустоты (шунья-дхама), где исчезают все элементы (таттва) и откуда они возникают». «Не существует того, что не там (в Пустоте), не существует того, что не есть то. Внутри и снаружи нее не существует чего-либо иного». [4; 10] В психологическом аспекте Шунья означает абсолютную чистоту, бесстрастие и невозмутимость безличного сознания, а также нереальность личности субъекта. С точки зрения веданты (адвайты) существование субъекта нереально вследствие неделимости Абсолюта. Иллюзия существования субъекта представляет индивидуальную точку зрения относительно реальности. Сам субъект - пустое место, занимаемое то одним, то другим потоком состояний и мыслеформ. «Все это - тело, индрии и другие (элементы личности), созданы неведением. Таким образом неистинное (асатья) функционирует подобно истинному» [6; 5. 25]. Нереальность личности будет обыгрываться в романе Виктора Пелевина «Чапаев и Пустота» путем изображения нескольких личностей, которые, по сути, функционировали, как один субъект. Любопытно, что субъект (или наблюдатель, фигурировавший в вышеназванном романе) древними ариями назывался «Атман». Истинная природа Атмана свободна от всех состояний. «Анавастха (отсутствие состояния) - его форма, которая есть только бытие (сатта-матра), недоступное пониманию» [7; 9. 7]. «Другие (Шанкара имеет в виду буддистов) называют его Пустотой» [8; 1. 1. 1]. В высшем значении каждое индивидуальное «я» (ахам) есть сам Брахман (ошибочно отождествляемый с упадхи). Поэтому «Высший Атман (параматман) есть Пустота (шунья)». [9; шлока 33]. Пустота сознания означает его наполненность только собой (чин-матрата). Поэтому пустота Атмана означает только отсутствие в нем внутреннего разделения. «Непустота (ашунья) называется пустотой (шунья). Шунья называется абхавой (отсутствием психического существования). То, что обозначено как абхава, есть то, в чем бхавы (состояния, тенденции) становятся утраченными» [10; 4. 291]. Согласно «Виджняна-бхайраве» (дхарана 108), Атман не подвержен никаким изменениям и не является познающим и действующим, «поэтому весь этот мир есть Пустота (атах шуньям идам джагат)». Стабильность любого состояния является воображаемой. Единственным неизменным состоянием является отсутствие всех состояний или полная Пустота. Поэтому (согласно «Чандраджняна-тантре») «следует созерцать весь мир как Пустоту, созерцая которую медитирующий никогда не будет разрушен» В «Виджняна-бхайрава-тантре» (шлока 124) говорится: «То, что непостижимо, то, что невоспринимаемо (аграхья), то, что является пустотой (шунья) и лишено существования, следует созерцать как Бхайраву». Для ума, ограниченного склонностью к различным впечатлениям и аффектам, Пустота представляется безжизненной пугающей темнотой. Ум видит в Пустоте лишь собственные качества (поскольку ум не может видеть в ней ничего другого). Ясное сознание видит Пустоту как чистый безграничный свет, полный высшего блаженства (ананда-мая). Поэтому Шунья постигается как бесконечное беспрепятственное сияние чистого духовного пространства (чид-акаша). «Высшую Шунью, пустоту пустоты, чистейшую форму Пустоты, сияющую как миллионы солнц и лун, незагрязненное высшее знание, созерцай в своем сердце как высший (духовный) Свет» [11; 11. 5 - 6]. Когда ум исчезает в Пустоте (подобно тому, как звук исчезает в пространстве), остается только Сознание (самвит), сияющее во всей полноте. Поэтому говорится, что «совершив растворение ума в Великой Пустоте (маха-шунье) йогин пребывает в абсолютной полноте» [12; гл. 5]. Проявленный (произносимый вслух или мысленно) звук, который является объектом практики сосредоточения, используется как средство соединения ума с беззвучным сознанием, пребывающем в безмолвии шуньяты. В практике познания устранение препятствий происходит по мере оставления упадхи (ограничивающие факторы), которые выступают как инструменты познания. В тантрической садхане это осознается как процесс растворения иллюзорной личности, в котором грубое растворяется в тонком, а тончайшее (сукшма-атисукшма) - в Пустоте. Шуньята - наиболее трудное понятие буддизма, не поддающееся простому описанию и определению. Постижение «пустоты» - важная цель буддийских медитаций, по-разному рекомендуемых разными школами. Неточное понимание термина «пустоты» в небуддийских переводах и комментариях привело к тому, что буддизм получил репутацию философии нигилизма, солипсизма, отказа от доводов рассудка и от словесного понимания, отказа от позитивных тезисов, представления о всеобщей иллюзорности и т. п.; за подобные взгляды буддизм постоянно подвергался критике небуддийских школ. В то же время буддийские школы, развивая понятие о пустоте, категорически отрицают все перечисленные пункты, акцентируя внимание на «таковости», «взаимозависимом происхождении», причинности и обусловленности. Основные дискуссии о природе пустоты развивались поначалу в контексте спора между буддийскими и небуддийскими школами о причинности и природе себя (Атман или «высшее я» отрицается буддийскими школами). Прочную основу учению о пустоте положил Нагарджуна, прояснив сущность Татхагаты (так приходящего), достижения пустоты ума и развития природы Будды. Представление о шуньяте развивали далее Арьядэва, Асанга, Васубандху, Дигнага, Дхармакирти, Буддапалита, Бхававивека, Чандракирти и другие философы. Далее шуньята стала одним из важнейших понятий тибетского и дальневосточного буддизма, в частности чань. Важным источником учения о пустоте является «Сутра сердца праджняпарамиты», почитаемая во всех школах буддизма махаяны, и являющаяся ее основой. Определение пустоты дается в развернутом понимании, как учение, передаваемое бодхисаттвой Авалокитешварой монаху Шарипутре. Первоначальное утверждение является общей квинтэссенцией учения Будды: «Авалокитешвара-бодхисаттва, глубоко практикуяпраджняпарамиту, воспринимает мысль, что пять скандх пусты, и спасен от всех страданий и несчастий». Далее идет развернутое указание на то, что именно воспринимает Авалокитешвара, наставляя Шарипутру, и каким образом это восприятие порождает спасение от страданий и несчастий в виде обретения Аннутара Самьяк Самбодхи (наивысшего полногопросветления, указывающего на состояние Будды). [13; 44] Сфера Небытия подготовленная своим собственным идеалом человека не есть локально-трансцендентальный индивидуализм, который подталкивает его на открытие истины, а является восточным персонализмом. САТОРИ есть антропопрактический результат концепции шуньяты, порождение этико-логической, эстетико-аксиологической активности целостного человеческого творчества. Поэтому появились взгляды, которые полагали, что антропологический уровень пустоты в буддизме не раскрывает содержание понятия Ничто. «Говоря о пустоте, буддисты не имеют в виду «ничто», а подразумевают под ней лишь пустоту от самости. Именно из-за того, что в современных западных языках отсутствует концептуальное понимание пустоты, часто возникает ее неправильная трактовка и интерпретация. В этой связи важно все время помнить следующую формулу: пустота = отсутствие самости» [15., с.57]. Следовательно, мы можем утверждать, что ничто есть не только дуализм буддизма, который проявляется в онтометафизическом и онтометодологическом аспектах, но и плюралистическое понятие. Дело в том, что в природе индийской философии часто встречаются понятия плюросодержательного и полифункционального конспекта. Поэтому медитация пустоты в третьем аспекте системы Гелуг в тантризме [15; 335] – понимается как основное ядро философской саморефлексии человека. То есть, придавая особое значение на сохранение «чистоты» природного чистого сознания мы можем предполагать, что объект «пустоты» есть результат познания человека и максимального достижения интенции сознания, подход одухотворенного сознания «одухотворенному субстанцию». Пустота является не только чисто метафизически мега абстрактного характера Небытия в объекте познания, но и есть антионтологизм практического, трансцендентно-космоэтического содержания. Мы можем заключить, что объект медитации как всегда есть пустота, стремление к тенденции «мышления» ничего не думать о Ничто (специально написано большой буквой), следовательно, феномен «мыслить о Ничто» есть метапознавательное очищение, освобождение духа от идейного пространства, практический результат конкретного проявления момента сознания без объекта. Пространство пустоты и идей выступает для сознания не только как альтернатива, но и как оппозиционно-противоречивая ментальная конструкция. Это означает отрицание коренного логоцентрического понимания сознания рассматривающее его необходимость только познания и мышления, их результаты для идей и суждения, что сознание может быть «аэпистемологическим» и то состояние- «медитация» является аксиологическим феноменом – признается в индийской философии как центральное понятие, она преподносится человечеству как нестандартная концепция. Использование практических результатов абстракции о Пустоте и Ничто в реконструкции духовно-социального развития можно считать как один из функции полифункционального Ничто. Признание Ничто как «только для себя» означает, что, все это возможно только посредством понимания и использования пустоты и медитации как инструментов действия и познания. Философия ощущения Ничто через древнеиндийские источники дошла до наших дней, проявляла себя и была оценена посредством лучших моделей перфекционистических концепций человеческого знания и человеческого творчества, показана как последняя инстанция эпистемологии по восточному стилю мышления. В русской художественной литературе буддизм так же не мог не найти своего отражения. Его влияние на всю европейскую культуру было ошеломляющим. Наряду с открытиями Юнга и Фрейда, повальным увлечением Ницше – буддизм, а вместе с ним восточный концепт «пустоты» явился одним из культурных и идейных столпов, на которых строилось новое искусство Европы в конце 19-го, начале 20-го века. И с течением времени его влияние только усиливалось. К концу 20-го века с переходом человеческого информационного пространства и миропонимания в «формат» постмодерна (если можно так выразиться) большее влияние обретает дзен-буддизм. ^ Перед тем, как достичь Японии, буддизм был привнесён в Китай из Индии, где подвергся многим изменениям, и был назван чань (что на санскрите звучало как дхьяна). Отказавшись от сложных методов, эта форма буддизма стала очень практичной и прямой. Перед тем, как попасть в Японию, в Китае чань подвергся влиянию конфуцианства, даосизма и китайской культуры, а затем и влиянию синтоизма в Японии. Японское название чань - дзен, и дзен завоевал огромную популярность во время правления Камакуры (1185-1333), период правления воинственного клана, который взял на вооружение интеллектуально несложные идеи дзен. Влияние дзэн на культуру востока имело большую силу, и сегодня он процветает в Японии, хотя в последние годы дзен получил широкое распространение в Европе и США. Несмотря на то, что существует много новых направлений в дзен-буддизме в Японии, существует три традиционные школы: 1. Ринзай (Rinzai), основанный Йосси (1141-1215) 2.Сото (Soto), основанный Догеном (1200-1253) 3.Обаку (Obaku), основанный Ингеном (1592-1673). В дзэне не существует конкретной цели, но мы можем сказать, что способность освобождать свой ум от каких-либо мыслей является качеством, которое необходимо достичь. Это называют хисиньйо, что означает развитие посредством масутоку,действие ради действия, осуществление деятельности при отсутствии корыстных целей (карма йога). Дзен учит важности прямого контакта с душой, и вместо ведения долгих бесед, сами парадоксы часто используются как средство продвижения ученика, чтобы сделать прорыв от размышления к знанию. Для непосвященного дисциплина дзэн кажется очень строгой, но дисциплина - важная часть подготовки и необходима для любого духовного продвижения. В этой главе мы обсудим некоторые техники дзадзен, сидячей медитации. Но читателю необходимо понимать, что существуют другие формы дзэн. Например, дзэн в искусстве оформления цветов и дзен в искусстве чайной церемонии. Воинские искусства являются частью дзен. [20; 1] Чтобы понять буддийскую идею пустоты, сначала надо понять самое главное: буддизм вообще говорит с нами не о мире, а об уме. То есть суть его разговоров о пустоте, не в том, чтобы объяснить нам «как устроен мир», а в том, чтобы изменить наше мировоззрение. То есть изменить наш взгляд на мир так, чтобы мы могли достичь Освобождения. То есть, он пытается объяснить нам не столько «природу вещей», сколько природу «наших мыслей». О «мире» буддизм вообще говорит нам мало определённого. И, кстати, по той же самой причине! – Если в основе всего «пустота», то и все такие разговоры о ней – тоже пустые. Мир надо Воспринимать Непосредственно, а не разглагольствовать о нём. А говорить надо только тогда, когда в этом есть смысл. Например, чтобы изменить свой взгляд на мир, и начать Воспринимать его Непосредственно. Так что то, что говорит нам буддизм, это по сути не столько философия, сколько «психотерапия». И когда он говорит с нами не столько в терминах «ума», сколько «вещей», то это просто для большей убедительности. Не все склонны слишком задумываться о своём уме... Ну а мир, пусть объясняют физики. (Что они и делают, и очень, кстати, приятным для буддизма способом – действительно, если мир можно описать как совокупность волновых функций, то где же тогда вещи? Что может быть лучшим «доказательством» Пустоты?) Дзен перенимает буддийский и ведический концепт «пустоты», но это учение имеет свои нюансы. Если в классическом буддизме мастера еще пытались что-то объяснить, то дзенские учителя отказались от объяснений. Для них лучшим описанием «шуньяты» было бы молчание, или иносказательный коан. Коан - короткое повествование, вопрос, диалог, обычно не имеющие логической подоплёки, зачастую содержащие алогизмы и парадоксы, доступные скорее интуитивному пониманию. [2; 15.05.2013] Многие диалоги Чапавева и Петра Пустоты в романе Пелевина адаптированы под коаны, не имеющие ответов и неподвластные обычной логике. Немудрено, что русским аналогом коана Пелевин видит анекдот. И главный герой его иронизирует в конце произведения, что анекдоты про Чапаева и Петьку изначально были скорее мудрыми историями, но были неправильно интерпретированы. Были даже такие дзенские мастера, которые сжигали книги и статуи будды, чтобы показать невозможность постижения мудрости и обретения просветления через чтение (хотя классический буддизм признает такую возможность – путь накопления знаний). Таким образом, в дзен-буддизме «пустота» еще более важное понятие, потому как даже внешние атрибуты дзенской культуры предлагают ее в качестве нормы: пустые комнаты (с минимальным количеством мебели), пустые картины (маленький рисунок мог располагаться в углу белого холста). Но «пустота» выделяется не за счет того, что все остальное отходит на второй план, а за счет того, что углубляется в практическом смысле. И познание ее происходит в сфере опыта. Тем самым ее философское понимание не беднеет, а расширяется. Хотя дзен отличается от индийского буддизма по форме и практике, все-таки он выглядит более подлинным, нежели многие другие буддистские школы. В частности, дзен подчеркивает необходимость практики, ведущей к просветлению, которая есть сама основа буддизма. Как мы знаем, принцип несамости используется в качестве средства открытия пути буддизма, и это не догма. Принцип несамости применим как к миру живых существ, так и к миру неодушевленных вещей. He-самость обозначает отсутствие постоянной личности. He-самость это само непостоянство. Все постоянно меняется. Следовательно, ничто не может быть устойчивым как личность. Все на свете представляет собой несамость. Понятие пустоты (шуньяты) в буддизме берет начало в понятии не-самости. Мы должны всякий раз спрашивать: "Пустота это свобода от чего?" В данном случае пустота означает свободу от отдельной, независимой сущности, называемой самостью. Но свобода от отдельной самости, то есть пустота, несет смысл абсолютной полноты! Давайте прочтем отрывок из Самьютта Никайи: "Господи, почему мир называют пустым?" "Потому что в мире не существуют отдельная самость и вещи, обладающие отдельной самостью". "Что такое вещи, не обладающие отдельной самостью?" "Глаз, форма не обладают отдельной самостью, а также тем, что принадлежит отдельной самости. Точно так же, ухо, нос, язык, тело, мысли, их объект и их познание тоже не обладают отдельной самостью, а также тем, что принадлежит отдельной самости". Все явления (физические, психологические и физиологические) лишены постоянной личности. Быть пустым не значит быть несуществующим. Это значит пребывать без постоянной личности. Для того чтобы пояснить этот момент, Нагарджуна в своей Махапраджнянарамита Сутре (второй век) сказал: "Все явления существуют благодаря пустоте". И в этом утверждении нет никакой двусмысленности. Если смотреть на мир как на нечто непостоянное, как на не-самость, тогда его составляющие просто не могут быть вечными или обладающими абсолютной личностью. Существование было бы невозможным, если бы вещи не были пусты, то есть свободны от абсолютной самости. Если бы они были постоянными, тогда как зерно смогло бы превратиться в колос? Как ваша маленькая дочка могла бы превратиться в красивую девушку? Как мог бы закончить свой срок тоталитарный режим? Настаивать на существовании абсолютной личности значит отрицать существование вещей, тогда как провозглашение принципа не-самости есть утверждение жизни. Вещи реальны только тогда, когда они лишены устойчивой личности. Такое понимание можно выразить в следующих формулах: Непостоянство - не-самость - вещи существуют. Постоянство - устойчивая личность - вещи не существуют. Понятие пустоты, согласно буддизму, есть утверждение существования вещей, а не их отрицание. Наше желание видеть мир, в котором вещи постоянны и нерушимы, неосуществимо по своей сути. [21; 15.05.2013] Пустота – «нулевой» член оппозиции «бытие – небытие» Важнейшей задачей семантического описания языкового мировидения является поиск универсалий или обязательных типологических характеристик. «Эти универсальные понятия в каждой культуре связаны между собой, образуя своего рода «модель мира» – ту «сетку координат», при посредстве которых люди воспринимают действительность и строят образ мира, существующий в их сознании…» (Гуревич, 1972: 84). Как отмечают приверженцы семиотического направления, в описании любой картины мира лежат бинарные оппозиции, причем считается, что они носят универсальный характер, а также, что правая часть оппозиции всегда маркирована положительно, левая - отрицательно. В то же время картины мира предстают перед нами в виде системы подобий или тождеств и различий, устанавливающих соответствия и связи между различными измерениями реальности – социальными и психическими. В нашей работе эта система задана языковыми структурами. Как отмечает В. А. Звегинцев, язык по отношению к знаниям выполняет три функции: дискретизация, объективация, интерпретация (Звегинцев, 1982). [19;23] Как было сказано выше, именно интерпретация является составной частью пелевинской картины мира в «Чапаеве» на примере анекдотов. Понятия «сущее» и «несущее» оформляются в два поля «бытие» – «небытие». Предполагаем, что по содержательному объему это самые обширные смысловые поля, которые в совокупности образуют цельный образ мира. Яркими и емкими символами такой поляризации мира являются «инь и ян» в восточной культуре или горизонт как граница видимого и невидимого в европейской культуре. Оппозиция «бытие - ничто» проявляется во всех измерениях человеческого существования, принимая различные культурные и языковые формы, отражаясь в разнообразных фигурах человеческого мышления. Однако одной из существенных интенций современного лингвокультурологического мышления следует признать критику логики бинарных оппозиций. Еще в конце Х1Х века А. Кемпе, известный специалист по символической логике, писал, что человеку свойственно мыслить в терминах диадных отношений: мы обычно разбиваем триадное отношение на пару диад (Kempe, 1890: 196). Логичным было бы утверждение, что диадные отношения суть триады, содержащие нулевой член. Например, в грамматической системе русского языка в парные противопоставления категорий прошедшего – будущего времен, женского – мужского родов вписаны нейтральные по отношению к критерию противопоставления члены – категории настоящего времени и среднего рода. Руководствуясь принципами теории языковой относительности, предполагаем, что это соответствует некоторым особенностям русского мировидения. В частности – признанию существования некой нейтральности, середины, обладающей одновременно признаками противоположно маркированных полюсов. Таким третьим нулевым составляющим оппозиции «бытие – небытие» является феномен пустоты, принадлежащий сфере бытия, но обладающий категориальными признаками небытия. «Небытие» – категория онтологии, производная от «бытие», она, на наш взгляд, положена в один ряд с понятием «инобытие». «Ничто» – с одной стороны, логическое понятие, парное понятию «нечто»; с другой же, суть его открывается в его собственном активном функционировании в орбите апофатической теологии, где оно приобретает статус апофазиса – отказа, отрицания. Бог здесь – Ничто, «единичность без концепта» (Деррида,1998: 80). Например, «Бог мудр без мудрости, добр без доброты, всемогущ без могущества». Поэтому Ничто – это не пустота, но некая божественная или нейтральная сущность. В работе «Киркегард и экзистенциальная философия» Лев Шестов задается вопросом: «Как случилось, что оно (Ничто) обернулось в Нечто? И, обернувшись, приобрело такую безграничную власть над человеком или даже над всем бытием?» (Шестов, 1992: 86). Действительно, в лингвокультуре ХХ века в условиях кризиса, затем модерна, наконец, постмодерна реальную силу приобретает некий феномен, на первый взгляд, существующий в ментальном пространстве. Это не Небытие и не Ничто. Этому есть особое слово – пустота. С одной стороны, пустота является феноменом сознания, как это трактуют Мамардашвили и Пятигорский (1997). С другой же, именно в ХХ веке открытия атомной и ядерной физики, касающиеся преобладания и огромной силы пустоты в мире, оказали серьезное влияние на художественную культуру и обыденное сознание. Частотность появления мотива пустоты в художественных текстах ХХ столетия столь велика, что он начинает делиться (разбиваться) на субмотивы: тоска, бессмысленность, тщетность и т.д. и приобретать статус реалемы (Воробьев, 1994: 30). Семиотический статус феномена сменяется онтологическим: мотив и символ становятся действительностью. Так возникает парадокс: пустота приобретает силу, и до этого являясь физической реальностью и обладая физической силой. Но теперь феномен рассматривается в пространстве семантики. Таким образом, становясь феноменом культуры, приобретая статус концепта, пустота искусственно наделяется силой, которой она и в реальности обладала. Проявляется же эта сила, описываемая в нашей работе как «прагматический эффект» (перлокутивный эффект, по Остину), лишь благодаря человеческому сознанию и человеческому воздействию. Пустота – многостатусное понятие (онтологический статус – пустое физическое пространство; семиотический – пустые формы в искусстве и литературе; логический – отсутствие информации (см. об этом: Свинцов, 1983); психологический – состояние, характеризуемое как опустошенность). [19; 31] |
Похожие:
 | Профориентационная работа с молодежью в контексте традиций и инноваций. 20 | | Курсовая работа это результат самостоятельного исследования избранной проблемы на фактическом материале, полученном в ходе опытно-экспериментальной... |
| Согласно стандартам Минобразования рф, курсовая работа – самостоятельная комплексная работа учащихся, выполняемая на завершающем... | | Курсовая работа по теории государства и права: Учебно-методическое пособие / Под ред. Р. А. Ромашова. – Спб.: Изд-во Института правоведения... |
| Данная курсовая работа – углубленное изучение вопросов о повышение эффективности деятельности предприятия на основе улучшения использования... | | Ключевые слова: дипломная работа, курсовая работа, контрольная работа, реферат, студенческая научно-исследовательская работа, подготовка,... |
| Курсовая работа по механике посвящена расчету и разработке конструкции привода от электродвигателя к ленточному транспортеру. Расчетно-пояснительная... | | Ключевые слова: дипломная работа, курсовая работа, реферат, контрольная работа, организация выполнения, организация защиты, структура... |
| Данная курсовая работа посвящена одному из разделов общей химии, называемому химической кинетикой или кинетикой химических реакций.... | |