Полетаев А. В. Социология знания о прошлом
Скачать 1.07 Mb.
|
1.1.5. Социальные нормы как внешняя сфера социальной действительности. Социальное управление воспроизводится на самом широком уровне социальной действительности, представляющем собой некую внешнюю границу «социального». На этом уровне формируются «социальные нормы» как некие предельно широкие представления о социальности и способах осуществления социальной деятельности. Созданные нормы организационно закрепляются в «формах общественного сознания» и существуют посредством неких социальных институтов, связанных, в первую очередь, с процессами создания и функционирования таких явлений, как картина мира, социальные идеалы, ценности и убеждения. В каждом типе социальной нормы социальность предстает в наиболее конкретном выражении. Таким образом, данный уровень социальной действительности соответствует представлению о «ядре» и «скорлупке» и является предельным в системе, где ядром выступает общественное богатство. В рамках социально-философского анализа типология социальных норм традиционно сводится к семи основным формам общественного сознания, хотя непосредственность такой связи устанавливается не всегда корректно. В большинстве случаев их напрямую связывают с конкретными формами коллективного сознания, что создает классификацию норм как правовых, моральных, религиозных, этических и т. п. Особую проблему в учебной и научной литературе представляет характеристика социальных норм как возможности осознания границ социального в рамках духовной сферы жизни общества. Представляя социальные нормы как особое социальное явление, можно дать типологию, исходящую из характера определения в них границ социального. В такой типологии вышестоящая норма поглощает в своем содержании нижестоящую. Таким образом, границы социального в деятельности на каждом следующем уровне структуры осознаются и формулируются во все более сложной форме. Типологию начинают с наиболее простой формы, заканчивая самой сложной. В литературе можно выделить семь структурных уровней социальных норм. Первый уровень норм выражается в наиболее простой форме, предполагающей внешнюю отрицательную определенность границ социального. Такой тип социальной нормы в литературе получил название норма табуирования. Она предполагает абсолютный запрет на все действия, которые выходят за границы понимания социального. Более того, сами границы создаются этими запретами, выстраиваемыми в виде системы ограничений. Название этого уровня социальной нормы взято из этнографии, где термином табу обозначаются запреты, в первую очередь пищевые, в рамках такой первобытной формы верований, как тотемизм. Этнографы подчеркивают предельную древность такой формы запретительной практики и простоту поддержания запрета. Например, нарушение пищевого табу воспринимается субъектом как поступление в организм яда, который может привести к немедленной смерти. Такое самовнушение даже у современного человека приводит к определенным физиологическим реакциям. Достаточно лишь узнать, что данное блюдо содержало что-то, что, по вашему мнению, является принципиально несъедобным, и … В социальной практике табуирование является наиболее популярной формой нормотворчества, с которой любой человек встречался с самого рождения. Такие нормы составляют обязательную систему «вхождения» в социальное сообщество. «Нельзя» — наиболее распространенное обращение ко всем новичкам в любой организации, и даже в случае общения родителей и детей. Обозначение границ посредством внешнего отрицания косвенным образом создает представление о том, что разрешено. Наибольшее распространение в литературе получила формулировка: «Разрешено все то, что не запрещено». Однако такой вид нормотворчества никогда не может иметь окончательного характера, всякий новый акт деятельности требует возобновления запретительной практики. Также формируется и особый вариант активности, когда соблюдается форма запрета, а, по сути, запрет «обходится». В конечном итоге, проблема запретительной парадигмы разрешается посредством формирования нормы следующего уровня. Такая социальная норма получила в литературе обозначение через категорию императив. Сама категория заимствована из этической теории И. Канта, где посредством нее обозначается внутреннее повеление, являющееся феноменом морали. В данном случае субъекту предписывается определенный вид деятельности, который адекватен определенному социальному статусу индивида. На этом уровне запрет представлен в «снятом» виде. Если предписываемый вид деятельности не исполняется, а заменяется чем-либо «сходным» или «подобным», то субъект утрачивает свой статус. Для студента, например, существует целый ряд запретов, которые он может «обходить». Но предписание осваивать определенный объем материала не оставляет возможности тратить усилия на постоянную постороннюю деятельность, в том числе и запрещенную. Если на экзаменах выясняется, что данный объем материала не освоен, то экзамен не признается сданным, что приводит к отчислению, т. е. утрате социального статуса студента. Однако действенность социальной нормы по типу императива зависит от того, как реально представлено в сознании субъекта само предписание. Если предписанное оценивается как невозможное, то в первую очередь снимается запретительное содержание предписания и меняется форма предписываемого действия. Чаще всего данная социальная норма доминирует в рамках традиции, закрепляется общественным мнением и передается средствами воспитания. В современном обществе предписание чрезвычайно распространено внутри корпорации и представлено в рамках корпоративной этики. Самое простое возражение против предписания известно нам из классической литературы — «Где же тот субъект, который выполняет предписание и может быть принят нами за образец поведения?» Ответом на этот вопрос является следующий уровень нормы, в котором в качестве образца предписываемых действий выступает определенный человек, как ныне живущий, так и живший ранее. Этот уровень в литературе получил обозначение как норма по типу кумира. Правило такого поведения часто формулируется выражением «делай, как я». Предписание в этом случае получает конкретное выражение в виде живого примера и предполагает лишь строго определенные виды социальной практики. Они обозначаются категориями почитание и подражание. В этой практике исключается всякое критическое осмысление действий кумира. Действия социального субъекта, следующего предписанию почитания и подражания кумиру, подпадают под обозначение фанатизма, а сам он становится фанатом. В литературе чаще всего понятие фанатизма связано с религией и представлено как религиозный фанатизм. Однако, даже в современном обществе проявления фанатизма чрезвычайно широки. Всем известны социальные группы спортивных фанатов, многочисленны ряды поклонников «звезд» или «идолов» массовой культуры. По мнению ряда авторов, даже такое явление современного общества как мода может быть представлено в качестве массового проявления фанатизма. Все же в социальной практике подчас бывает чрезвычайно сложно найти такой образец для подражания. Он должен не только быть современником, с ним необходим личный контакт. В противном случае создается некий «заменитель» кумира, как существовавший когда-то или существующий где-то. В конечном счете, эти попытки завершаются созданием некоего образа кумира, что означает переход на новый уровень формирования социальной нормы. Этот тип социальной нормы обозначается в литературе как парадигмальная норма. Понятие парадигма взято из философской системы Платона, где этим термином обозначается «эйдос» как образец. Чаще всего в качестве примера парадигмы в литературе приводится идеальный тип или художественный образ. Он создается посредством абстрагирования, т. е. выделения в образе определенного качества и лишения его остальных качеств. Для создания полноты образа данное качество подлежит гиперболизации, в которой абстрагируемое качество не только возводится в превосходную степень, немыслимую в действительности, но и распространяется на все пространство образа. Это позволяет создавать абсолютно нереальные формы, которые недостижимы в действительности, но с которыми можно коррелировать отдельные акты деятельности. Часто их называют «идеалами», подчеркивая искусственный характер и иллюзорную привлекательность. Субъект, в социальной практике руководствующийся парадигмальной нормой, часто получает прозвище «идеалист». Парадигмы же характерны для любой формы коллективного сознания, в отдельных случаях они определяются как «мифологемы» социальной действительности. В литературе считается, что этот способ нормативного регулирования наиболее распространен в «обыденном» сознании. Однако, по мнению Т. Куна, развитие такой формы коллективного сознания, как наука, также имеет парадигмальный характер. Перенесение парадигм различного рода в действительность создает новый уровень социальных норм. В литературе он чаще всего обозначается категорией картина мира. Для нее характерно принятие определенного набора парадигм в качестве отправных точек представления о действительности. Чаще всего они обозначаются как аксиомы. Аксиоматика социальной действительности может формироваться несколькими способами. Наиболее часто в литературе рассматривается авторитарный и конвенциональный тип формирования социальных аксиом, а также аксиоматика веры. Аксиоматика дополняется определенными правилами, которые носят выводной характер. Они доказуемы в данной системе аксиом и постоянно обновляются, сохраняя характер внутренней непротиворечивости. Часто в литературе эти нормативные теоремы обозначаются термином «правила игры». Более того, в современной социальной психологии существует теория «социальных игр» и «ролевого поведения». Однако дополнением системы служат «исключения из правил», которые ярче всего обозначают границы представления о социальном посредством нормы картины мира. Проблемой на данном уровне представляется необходимость встраивания самого субъекта в объективную для него картину мира, а также целесообразное ее изменение в результате социальной практики. Разрешение данной проблемы выводит социальное нормотворчество на следующий уровень, который в литературе обозначается категорией социальный идеал. Данное понятие предполагает динамичное изменение картины мира посредством целесообразной активности субъекта. Также в социальном идеале представлена высшая коллективная социальная цель предельно долговременного характера. Таким образом, социальный идеал — это предельно обобщенная социальная перспектива. Данная социальная норма обладает тремя основными характеристиками. Будущее должно быть желаемым. Однако в практике представлена и альтернативная позиция, когда описывается нежелаемое будущее. Она получила название антиутопия. Второй характеристикой выступает возможность данного будущего. Невозможное будущее стало основанием литературного жанра — фантастики, особо популярной среди современного российского читателя. Третья характеристика — достижимость будущего. Если будущее недостижимо — это утопия. Однако социальный идеал представляет высшую внешнюю социальную норму, которую субъект принимает для себя. С его помощью формируется последний из выделяемых в литературе уровней социальных норм — мировоззренческий. Он представлен ценностями и убеждениями, которые составляют основную мотивацию деятельности социального субъекта. Приведенная типология призвана объяснить принципы формирования осознанных границ деятельности самим социальным субъектом. В различных формах коллективного сознания каждая из социальных норм наполняется конкретным содержанием, что создает структуру моральных, правовых, религиозных, идеологических, научных и эстетических норм. В любой из этих структур доминируют три высших типа норм — картина мира, социальный идеал, ценности и убеждения. Принято считать, что для научного сознания определяющим выступает научная картина мира, для эстетического и политического сознания — эстетический и идеологический идеал, для морального и религиозного сознания — этические ценности и религиозные убеждения. Однако это не означает, что иные типы норм в структуре коллективного сознания не представлены. Хотя социальные нормы образуют самостоятельную сферу социальной действительности, они пронизывают все сферы, становясь зримым воплощением культуры в ее нематериальном выражении. Фактически любая деятельность любого социального субъекта в любой степени осознания содержит в себе структуру социальных норм. Таким образом, деятельность наполняется содержанием в той мере, в которой действительность представлена для субъекта. Исходя из этих представлений, он формирует цели, находит средства, ставит задачи или понимает смысл своей активности. Из поля возможностей сознательно реализуются те, которые осознаны и уложены субъектом в границы сферы его деятельности. Так как отличием социальной деятельности является ее осознанный характер, то и результаты деятельной активности осознаются не только в виде отдельных материальных объектов и изменений в самом субъекте. Деятельность изменяет всю структуру социальной действительности в направлении, задаваемом ценностями и убеждениями социального субъекта. В этом смысле любой деятельный акт может рассматриваться как процесс конструирования социальной реальности. Сама социальная реальность является предметом исследования многих социальных дисциплин. ^ Понятие «социальная реальность» в терминологию обществознания впервые был введен В. Дильтеем (1833-1911) в работе «Введение в науки о духе: Опыт полагания основ для изучения истории и общества» (1883). В XX веке данный термин стал основополагающей категорией феноменологической социологии (А. Щюц, П. Бергер, Т. Лукман). Представления о социальной реальности непосредственно связаны с социальным субъектом. Поэтому в современной литературе стало общепринятым представлять ее как состоящую из трех систем: система личности; система общества и система культуры. Однако такой подход не позволяет дать целостную характеристику содержания категории «социальная реальность». Целостное содержание данной категории в обществознании формируется несколькими способами. В первую очередь его раскрывают посредством анализа представлений о социальном, которые принято обозначать как дискурсы социального или модели социальной реальности. Второе направление рассматривает конкретно-историческое содержание ценностной структуры отдельных общностей для конкретизации процесса их исторического развития. Эту позицию занимает французская школа «Анналов». Третьим способом принято считать анализ соотношения социальной реальности определенного социального субъекта и социальной действительности как сферы его деятельной активности. На наш взгляд это направление наиболее перспективно в плане получения практических результатов социально-философских исследований, необходимых специальным теориям и применимых в практической деятельности. ^ Дискурсы социального или определенные модели социальной реальности представляют, прежде всего, конкретизацию определенного метода исследования социального, результат, достигнутый в данном типе анализа социума. В этом случае мы имеем дело со своеобразной социальной картиной мира или картиной социального мира. Данные модели лежат в основании любых социальных воззрений, т. е. определяют формы и методы не только гуманитарных дисциплин, но и естественных наук в их практической ориентированности, так как объясняют содержание социальной практики вообще. При всем многообразии представлений о «социальном» в современной литературе принято выделять четыре модели, в которых осуществляется последовательный переход от представлений о некоей внешней по отношению к социуму субстанции до выделения индивида в качестве таковой. В первой из них — натуралистической — субстанцией социального признается Природа, во второй — реалистической — трансцендентный субъект, в третьей — деятельностной — само общество, в четвертой — феноменологической — поведение индивида. В учебных курсах социальных дисциплин отдельные дискурсы могут быть представлены не как модели, а как способы описания отдельных сфер социальной действительности. Натуралистический дискурс используется для анализа проблем «Природа и Общество», а также некоторых характеристик Человека в разделах социально-философской антропологии. Реалистический дискурс применяется в анализе «духовной жизни общества». Деятельностный дискурс — для рассмотрения экономической, социальной и политической жизни общества. Феноменологический дискурс представлен в анализе общественной психологии и идеологии, роли личности в истории. В целом можно констатировать, что подобная эклектичность учебных курсов вызывает неадекватное представление о содержании конкретных социально-философских теорий, представляющих определенный дискурс. Так, прежде всего, произошло с марксизмом, который в «учебном» варианте оказался насыщен несовместимыми с ним и даже альтернативными ему взглядами. В социально-философской традиции модели социальной реальности принято разделять на материалистические и идеалистические, которые обозначаются терминами социальный реализм и социальный номинализм. Собственно реалистический дискурс отождествляется с идеалистической моделью. К социально-номиналистическим моделям чаще всего относят феноменологический дискурс. Более того, исторические исследования свидетельствуют о доминировании определенных дискурсов на отдельных этапах развития философского знания. Так, реалистическая модель отождествляется со средневековой философией, появление натуралистической и деятельностной модели — результаты развития новоевропейской философии, а феноменологическая модель характерна для постклассического периода развития философии в Новейшей истории. Следует отметить, что в своей исторической форме ни одна из моделей не удовлетворительна сама по себе. В современных социально-философских исследованиях предпринимаются попытки синтеза достижений этих моделей в рамках развития одного из дискурсов. Для рассмотрения исторических и экономических проблем наиболее актуальным является деятельный дискурс, в рамках которого они, собственно говоря, имеют право на самостоятельное существование. Данное исследование изначально построено в развитии деятельностного дискурса социально-философского анализа. Однако необходимо кратко осветить направления и достижения иных моделей, способные обогатить и развить методологию социально-философских исследований. ^ отчетливо выбирает естественнонаучный подход к социальной действительности. Природа как окружающая среда рассматривается как средство для жизнедеятельности. Общество же — биоморфно и представляет собой «социальный организм». Человек рассматривается как биологический вид, избравший в процессе эволюции особый способ взаимодействия с окружающей средой — социальный, а, следовательно — существо биосоциальное. Основными представителями данного социально-философского дискурса являются фрейдизм и социобиология от социал-дарвинизма и евгеники до современной глубокой экологии. Положительной стороной данной модели является подчеркнутая взаимозависимость человека, общества и человечества в целом с жизнью на Земле и во всей Вселенной. В этом несомненный эвристический потенциал данного дискурса. Его недостатки связаны с попыткой применения к сложным социальным процессам механизма биологической редукции. В тех случаях, где на первый план исследования выходят феномены духовной сферы, данный дискурс беспомощен. Реалистический дискурс часто называют идеалистическим, так как он постулирует дихотомию двух социальных миров: горнего и дольнего. То общество, которое доступно нашему позитивно-социологическому исследованию, есть не что иное, как теофания, т. е. обнаружение божественного начала в дольнем мире. Существенным понятием этого дискурса является ксеносис — нисхождение божества, акт, дающий безусловную этическую норму для самоопределения человека в мире. Реалистическая модель предполагает сочетание практических действий с мистическими актами. В конструировании социальной реальности важнейшая роль отводится языку и слову. Всякое действие имеет подчеркнуто символическую природу, и любая реальность становится смысловой определенностью. Социальная действительность в этой модели представлена опредмеченной речью — текстом, а ее познание — многоуровневой экзегезой. Реалистическая модель обнаруживает, прежде всего, аксиологический аспект социально-философского исследования. Она незаменима в анализе структуры ценностных ориентиров теократических обществ, как в истории, так и в современности. В современной литературе реалистический дискурс развивает положения «диалогического персонализма» Мартина Бубера (1878-1965) и «научно-религиозной феноменологии» П. Тейяр де Шардена. Эта модель представлена в традиции мистического рационализма русской религиозной философии. Самостоятельное значение получили этические концепции современного глобального развития, такие как философия справедливости Дж. Ролза. Деятельностный дискурс часто отождествляют с прагматической социально-философской позицией. Именно в нем проводится различие между представлениями о реальности и действительности как о реальном и идеальном бытии. Часто социальная реальность характеризуется как мифореальность, а действительность как реальность. Наиболее интересным в деятельностной модели представляется темпоральная структура, что делает данный дискурс историчным. Характерными чертами деятельностной модели считают: рациональность; техноморфность; иерархичность и институционализацию. Деятельностные модели в социально-философском исследовании чрезвычайно многочисленны и разнообразны. Следует отметить, что основным их недостатком признается крайняя идеологичность социальных результатов и выводов этих теорий. Однако, современные экономические и исторические исследования и их критический анализ возможны только в рамках данного дискурса. Автор предлагаемой вниманию читателя работы также основывается на деятельностном дискурсе. Феноменологический дискурс предполагает отказ от суждений о субстанциональности «социального», что формулируется в позиции гуссерлевского эпохе, развитому в принцип феноменологической редукции. Классические принципы, от которых предполагается воздерживаться в данном дискурсе, — это детерминизм и аксиология. Основным постулатом феноменологической модели является утверждение о том, что социальный мир конструируется смыслами, а не действиями. Смыслы экстернализируются в языке и социальная реальность существует в социально организованных актах интерпретации. Феноменологическая модель молода, по сравнению с иными дискурсами. Это дает возможность говорить о ней как о формирующейся модели, развитие которой приводит к некоторым парадоксам. К несомненным достоинствам следует отнести ее способность к синтезу с любыми дискурсами. Особое внимание в современной литературе обращается на сопоставление моделей социальной реальности. |
Похожие:
 | Вкратце этот тезис может быть сформулирован следующим образом: «Нереальное находится за пределами понимания и объяснения с позиций... | | Социология как наука: предмет; объекты; место среди других наук. Уровни и структура социологического знания. Социология как прикладная... |
| Междисциплинарные связи социологии (социология и социальная философия, социология и история, социология и психология, социология... | | Социология – наука об обществе. Данный термин ввёл в науку французский учёный и философ Нового времени Огюст Конт (1798-1857), основоположник... |
| Социология – наука об обществе. Данный термин ввёл в науку французский учёный и философ Нового времени Огюст Конт (1798-1857), основоположник... | | Книга Э. Гидденса — это курс лекций, который автор читает уже много лет в Оксфорде |
| Эволюция научных представлений о городской среде и урбанистике в контексте социологического знания | | Социология как наука: ее предмет, структура, основные функции и место в системе знания |
| Прирост нового знания в различных сферах социальной жизни обеспечивается функцией 0 познавательной ' | | Сущность, формы, функции исторического знания. Методы и источники изучения истории. Отечественная историография в прошлом и настоящем:... |