Владимир Орлов подземная гроза
Скачать 0.6 Mb.
|
| Владимир Орлов ПОДЗЕМНАЯ ГРОЗА На фронтах гремит подземная гроза. С гулом разверзается земля, ослепительные молнии взлетают к небу. Лопаются вражеские танки, рушатся мосты, рассыпаются бетонные укрепления. Темной ночью в глубоком фашистском, тылу партизан сокрушил стальную громадину — железнодорожный мост. Строили тот мост сотни человек много дней и ночей, а партизан был один. В один миг разметал он мост, как ударом молнии. Откуда такая сила у партизан? Об этом будет дальше рассказ. Это будет рассказ о подземной грозе, рассказ о минах. ^ ПРЕВРАЩЕНИЯ САМОВАРА Для начала давайте поставим самовар. Было углей в самоваре полно, а вскипел самовар — и на дне одна зола. Где угли? Как где? Сгорели. С кислородом соединились. Обернулись летучим газом и улетели в трубу. Это каждый знает. А кто не поверит, те могут газ изловить. Если взять, говоря проще, мешок поплотнее и побольше и пристроить его к самоварной трубе, станет мешок от газов толстеть и раздуваться. Вздуется огромным шаром, величиной с комнату. А теперь держись! Взмоет шар кверху, да и нас с собой унесет. Вот сколько газов получилось из самоварных углей. А нельзя ли побыстрее вскипятить самовар? Можно. Дайте больше воздуху в топку. Садитесь рядом и дуйте в поддувало. Весело загудит огонь в трубе. Быстрее сгорят угли, быстрей закипит вода. Это понятно. Жадная воздушная струя лижет угли. Со всех сторон подступает к ним кислород. Потому такое жаркое пламя. И если по-серьезному поставить дело и приделать к самовару насос, чтоб качал в поддувало горячий воздух, то такой нестерпимый жар разовьется в топке, что не только вода — железо расплавится и закипит в самоваре. Самовар превратится в домну — маленькую доменную печь. А нельзя ли еще быстрее? Трудное это дело. Уголь пронизан по толще множеством тонких, тоньше волоса, канальцев. В этих канальцах нет огня. Мало воздуха. Задыхается огонь в канальцах. Уголь горит снаружи, медленно, слой за слоем. Вот если б воздух в самоваре сжать, чтоб и в канальцы проник кислород, чтоб и в толще загорелся уголь, быстрее пошло бы дело. Только как его сожмешь в самоваре? Но не будем от этого отступаться. Можно, слышали мы, воздух так охладить, что осядет он жидкими каплями, точно пар из самовара на холодном блюдце. Существуют для этого холодильные машины. Получается жидкий воздух. В одну кастрюлю можно собрать воздух из целой комнаты. Подольем жидкого воздуха в самовар с углем. Пропитается воздухом уголь, точно губка водой; засосет его в тончайшие канальцы. Поднесем лучину. Взрыв! Самовар — вдребезги. Окна и двери — вон! Самовар превратился в мину. ^ Получилось нечаянно взрывчатое вещество. В такую тесную смесь перемешалось горючее с кислородом, что сгорела она в один миг — какое там! — в одну тридцатитысячную мига. В тридцать тысяч раз быстрее, чем успеет мигнуть человек. В одну стотысячную секунды превратились угли в раскаленный газ. Молниеносно исчезли угли, и остался в трубе крепко сжатый газовый кулак. Расширяясь, рванулись газы по сторонам, двинули в стенки трубы с силою в тридцать тонн на квадратный сантиметр. Что устоит перед такой силой? Мы открыли с вами новый порох. Скорей бежим к артиллеристам, похвалимся своей находкой. Артиллеристы пороху не удивятся, но поглядеть — поглядят. Попробуем взорвать — взрыва нет. И туда и сюда и так и эдак — все без толку; уголь как уголь, порохом и не пахнет. А это пока мы состав несли, жидкий воздух из него испарился. Высох по дороге уголь, улетучился кислород. — Виноваты, — спохватимся мы, — кислород упустили! Ну, не беда, подольем нового. Главное, пушку дайте. Пушки нам, конечно, не дадут. Артиллеристы — народ осторожный, опытный, Всякую всячину в пушку сыпать не позволят. Они наперед знают, что получится. А получится вот что. Если заложить этот состав и выстрелить, разнесет пушку вдребезги. Если совсем маленький заряд засыпать, с чайную ложку, он не вытолкнет снаряд из дула, но выщербит в металле лунку. Потому и не подпустят нас к пушкам с этим взрывчатым веществом. Опасно шутить с огнем, еще опаснее — с порохом! — Вы сначала сами, — скажут артиллеристы, — в своем порохе разберитесь, а потом уж пушки требуйте. ^ Шутки шутками, а распутать их надо. Трудная выдалась нам задача. Прежде всего требуется, чтобы кислород из угля не улетал, чтобы кислород держался в этом «порохе». Может быть, так поступить: подмешать к углю ржавчину. Ржавчина — окись железа. В ржавчине много кислорода. Кислород в ней связан с железом, и ему из нее не улететь. Только ничего из этой смеси не выйдет. Не отпустит ржавчина свой кислород. Слишком прочно скован он железом. Надо искать. Хоть тысячу веществ перепробовать, а найти наконец среди них такое, в котором кислород держался бы непрочно. Чтоб придерживало оно кислород до поры до времени и внезапно, по первому знаку, отдавало бы углю. Долго искать не придется: люди до нас это вещество отыскали. Они нашли его много веков назад, не разбираясь еще толком, что к чему. Лет девятьсот назад настоящей химии не было, а была алхимия — полунаука, полуколдовство. Занимались ею алхимики — полуученые, получародеи. Прячась друг от друга в укромных лабораториях, они ночи напролет плавили, толкли, кипятили всевозможные вещества, бормоча под нос волшебные заклинания. Алхимики надеялись совершить чудо — превратить дешевые материалы в драгоценное золото. Золота делать они не научились, но открыли попутно множество новых веществ, важнее и полезнее золота. Рассказывают такую историю. Шестьсот лет назад немецкий монах Бертольд Шварц — алхимик из Фрейбурга — смешал в ступе уголь с селитрой, тем веществом, которым мы удобряем наши огороды. Едва он ударил пестиком, как смесь взорвалась. Вышибло из рук пестик, обожгло лицо. Так, говорят, и был изобретен наш обычный черный порох. Еще раньше порох придумали арабы и китайцы. С Востока он в XIII веке попал в Европу. Европейские алхимики, и Шварц вместе с ними, лишь исследовали свойства пороха, только и всего. Самая главная часть пороха — селитра — была известна в Китае давно. Ее добывали в подземных залежах. На земле она лежала высокими белыми кучами. Арабы ее называли «китайский снег». Селитра! Вот что нам нужно. Она почти наполовину состоит из кислорода и легко расстается с ним, легко отдает его любому горючему веществу. Химики хорошо знают свойства селитры и даже умеют делать ее сами. Кислород в селитре связан с азотом. Это очень непрочная связь. Азот — вещество ленивое и не любит завязывать прочные связи. Кругом нас в воздухе четыре части азота и одна часть кислорода. Они тесно перемешаны между собой, но почти никогда не соединяются. Нужен удар молнии, чтобы связать азот с кислородом. На химических заводах в огромных электрических печах день и ночь ревет неугасимая искусственная молния. Бурый дымок заполняет печи. Это окисел азота — соединение азота с кислородом. Бурый дым пропускают через воду, и вода становится едкой и жгучей, как огонь. Железная подкова растворяется в ней быстрее, чем кусок сахара в чае. Получается свирепая азотная кислота. Если подействовать ею на щелочь, то щелочь превратится в селитру. В селитру переходит кислород, связанный азотом. В обычном порохе селитра смешана с углем. Получается так, что в щепотке пороха каждое угольное зерно окружено со всех сторон твердыми зернами сильно уплотненного кислорода. Кислород сидит в селитре непрочно и ждет только случая, чтобы удрать. Он ждет первой искры, удара, толчка, чтобы разорвать слабые путы азота и вырваться прочь, наружу. Тут он набрасывается на горючие частицы угля и моментально их сжигает. Происходит взрыв. ^ Химики знают теперь сотни способов тесного переплетения горючего с кислородом, сотни различных способов получения взрывчатых веществ. И когда мы шутя торопили самовар и смешали жидкий кислород с углем, мы наткнулись нечаянно на самый простой и самый новый способ. Это у нас оксиликвит в самоваре получился. Но не всякое взрывчатое вещество порох. Порох взрывается медленно, всего лишь в одну сотую секунды. В подрывном деле — это целая вечность. Стремительное пламя охватывает частицы, как огонь травинки в стоге сена. Не слишком сильно, но длительно давят пороховые газы вокруг. Пороха не дробят предметы, они лишь отталкивают их от себя, мечут в стороны. Можно спокойно заряжать порохом пушку: он без всяких недоразумений вытолкнет из дула снаряд. Потому и называют пороха метательными взрывчатыми веществами. Другие вещества рвутся во сто краг быстрее пороха. Например, оксиликвит. Газы за время взрыва не успевают разойтись по сторонам. В ничтожном объеме скопляется целое облако газов. От этого сила взрыва получается большей. При взрыве одной из частиц газы бьют по соседним с такой силой, что частицы раскаляются, словно гвозди под ударами гигантских молотов. Весь заряд взрывается почти одновременно. Если сделать из такого вещества рельс длиною в семь километров и взорвать один конец, то другой взорвется через секунду. Такой молниеносный взрыв называют детонацией, а взрывчатое вещество, в отличие от пороха, дробящим. И взрыв и детонацию можно поставить в шеренгу различных видов горения, разложения вещества. Как бойцов ставят по росту, так и мы их поставим по скоростям. Первым с конца пойдет тление. Оно может длиться тысячелетия. В древних постройках находят остатки бревен, которые тлели тысячи лет. За ним — обычное горение. Длится оно часы. Затем вспышка — секундное дело. Дальше — взрыв. Наконец, молниеносный сверхвзрыв — детонация. Нажим газов при детонации напоминает сокрушительный удар. Потому и разорвало самовар оксиликвитом. Тут не только самовар, но и ствол орудийный разнесет на куски. Так стеклянный стакан от толчка отлетает в сторону, а от удара разбивается вдребезги. Дробящие взрывчатые вещества не порох. Они не мечут предметы в стороны, они их дробят. Это как раз и нужно подрывникам. Для подрывников это свойство — настоящий клад. Лишь дробящие взрывчатые вещества будут действовать в этом очерке. ^ Как это может газом ударить? Газ ведь это почти пустота. Я пытался в детстве потрогать газ. У меня был воздушный шарик с летучим газом в резиновой оболочке. Я осторожно разорвал оболочку, но газ ускользнул от меня из пальцев, неосязаемый и незримый. Впрочем, незачем даже объяснять, какой он — газ. Мы живем среди газа. Кругом нас воздух. Мы ходим, бегаем среди воздуха и его не замечаем. Не было случая, чтобы кто-нибудь из нас разбил о воздух нос. Но если подумать хорошенько, то воздух не так уж незаметен. Особенно в ветреную погоду, когда воздух движется. В морских рассказах пишут: «Дул ветер силою в восемь баллов». Моряки оценивают силу ветра по двенадцатибалльной системе — шкале Бофорта. Вот она:  Описании действия урагана в таблице Бофорта нет. Вместо них прочеркнута черта. Но черта эта красноречивее слов. Теперь люди встречаются с ветром в пять раз быстрее урагана — сто пятьдесят метров в секунду. С этой скоростью обтекает воздух летящий самолет. Кто летал, знает, что такое воздух. Бьет из-под пропеллеров неукротимая железная струя, держит на весу тяжелую машину. Из иного самолета высунуться опасно — голову напрочь оторвет. Скорость газов при детонации — три тысячи метров в секунду. В сто раз быстрее урагана! Яростен их порыв. Стальные рельсы и балки лопаются, как ледяные сосульки, броневые плиты крошатся, как куски зеркального стекла. В старом парке стояла узорная ограда — тяжелое кружево из железных ветвей и листьев, плоских, как цветы, засушенные меж книжных страниц. Этой осенью в парке взорвалась немецкая мина. Взрыв разметал ограду. Словно дохнула железная буря, и рванулись и вытянулись вслед ее порыву могучие железные ветви и застыли так навсегда. И железная листва осыпалась на дорожки. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Философия. Ч. I. Общая философия: программа курса / Сост. В. В. Орлов. Планы семинарских занятий / Сост. В. В. Орлов, О. А. Барг;... | | «Алексей Навальный. Гроза жуликов и воров / Константин Воронков.»: Эксмо; Москва; 2011 isbn 978-5-699-53227-8 |
| «Подземная разработка месторождений полезных ископаемых», специализация: 090301. 05 «Охрана труда в горном производстве» | | Владимир Кинелев, Владимир Щадриков, Валерий Меськов, Теодор Шанин, Дэн Дэвидсон, Виктор Галичин |
| А. Н. Островский. «Гроза». «Бесприданница». «На всякого мудреца довольно простоты» | | Гроза ведь тоже ощущается заранее. Но не придумано ещё способа её отогнать: движение атмосферных масс подчиняется только объективным... |
| Подземная гидромеханика[Текст] : методическое пособие /Д. С. Герасимов. – Тюмень : Тюмгнгу, 2013. – 41с | | Темы «горячего сердца» и «тёмного царства», драматургический конфликт в пьесе Островского «Гроза» |
| В ролях: Борис Невзоров, Людмила Чурсина, Владимир Антоник, Иннокентий Смоктуновский, Маргарита Терехова, Елена Кондулайнен, Игорь... | | Пермский ордена трудового красного знамени государственный университет им. А. М. Горького |