Сергей Гурьев «Звуки Му»
Скачать 2.18 Mb.
|
| История группы «Звуки Му» Сергей Гурьев «Звуки Му» – легендарная московская группа 1980-х, которую в России большинство меломанов знают благодаря творчеству Петра Мамонова, бессменного лидера коллектива, музыканта, актера, клоуна, трагика, автора таких хитов, как «Серый голубь», «Шуба дуба блюз», «Досуги-буги», «Транснадежность» и др. Книга, выходящая в издательстве «Амфора», является первой биографией «Звуков Му», рассказывающей историю от начала существования группы до ее распада в 1990-м и последующих сольных проектов Мамонова. В книгу также вошло эссе «Цветы на огороде», посвященное группе и написанное ее бас-гитаристом Александром Липницким. Сергей Гурьев История группы «Звуки Му» «Звуки Му» появились, когда советская власть была в самом расцвете своих сил, но достаточно было шести лет их музицирования, чтобы казавшаяся незыблемой империя превратилась в ошметки и «Звуки Му» сплясали свой последний танец на ее руинах. И немудрено. «Звуки Му» – не группа музыкантов, а подлинная «русская народная галлюцинация», самим своим существованием иллюстрировавшая полную тождественность развитого социализма и белой горячки. «Му» были не «самодеятельной рок-группой», пусть даже лучшей, а, наверное, самым крупным явлением российского искусства со времен Шостаковича – хотя рамки искусства им были, несомненно, узки: их концерты были полноценным шаманским ритуалом по изгнанию лживого беса советского сознания. Они ухитрились быть плотью от плоти Советов и одновременно полным их отрицанием. Недаром эстет-аристократ Брайан Ино, приехав в Россию для того, чтобы приложить британское умение музыкоделания к самодеятельному, но обильному русскому таланту, без малейшего колебания выбрал их из моря других коллективов и сказал, что будет работать только с ними. Слово «самобытный» как будто было изобретено специально для них. Они были явлены, как биофильм из иной вселенной; как если бы сознание контуженого красногвардейца из окопов гражданской войны непостижимым образом оккупировало тела пяти здоровых молодых москвичей и – совершенно не принимая окружающей действительности, но пользуясь ее словами, составленными в произвольном порядке – заставило их дергаться, извиваться и вести себя непостижимым, но единственно возможным образом. Избавившись от рыночного здравого смысла, продажной логики и проституированной гармонии, они добровольно заклали себя на алтаре Истины – и явили Ее миру. «Звуки Му», по счастью, никогда не имели отношения к «русскому року» и – тем более – к шоу-бизнесу; они – из мира сказаний и наговоров. Неудивительно, что их музыка оказалась не подлежащей документальной фиксации – миф нельзя записать на магнитофон. Более того, при всем желании самой группы записывать и выпускать альбомы, что-то в самой природе «Звуков Му» противилось этому, и магнитофонная пленка фиксировала только бледное подобие их подлинной магии. Зато на концертах «Звуки» показывали свое истинное лицо. Их первый концерт (в стенах родной школы) был робким триумфом – так ландыш-мутант пробивается через асфальт. Но буквально сразу же, как и положено мутантам, они набрали силу и стали выглядеть и звучать так, словно выросли на сцене. Звучать плохо для «Звуков Му» было невозможно: как бы они ни играли, каждому слушателю было понятно, что эта музыка должна быть именно такой и никакой иной. И даже если сама группа была недовольна звуком, из зала заметить какие-либо погрешности было невозможно: у них по определению не могло быть ошибок – эти ошибки изначально входили в ткань их выступления, создавали ее. Однажды мне довелось присутствовать на их концерте в одном нью-йоркском клубе крайне дурной репутации: коренное население жалось к стенкам, и лишь отдельные отчаянные маргиналы выделывали странные коленца перед сценой, безуспешно пытаясь привлечь внимание этого паранормального десанта из непостижимого края водки и белых медведей. Двадцать лет прошло с тех пор, и «Звуки Му» приобрели академическую респектабельность и статус легенды, так и оставшись отверженными и неуслышанными. Но, если соскрести патину истории, раскаленная магма в сердце их музыки остается все так же невыносима для нашей бытовой незрячести. _Борис_Гребенщиков_ INTRO Главная проблема российской рок-музыки – национальная самобытность. Большинство ее героев могут быть всем хороши: обладать харизмой, хорошей техникой игры, писать отличные тексты, но музыка и общий творческий месседж, как правило, глубоко вторичны. Что отечественные рокеры могут «выкатить» на сцену видавших виды метрополий – Англии и США? Где от китайцев ждут китайской специфики, от японцев – японской, а от русских – русской? Что это вообще такое – «современная русская национальная специфика»? Она, пожалуй, всё-таки угадывается. Чтобы мировая цивилизация признала русского рокера, он, видимо, должен соответствовать некоему образу, знакомому ей по страшноватым героям Гоголя и Сологуба, по маргинальной эмигрантской клоунско-ресторанной цыганщине, по легендам о всесокрушающем русском пьянстве и белых медведях, бродящих по улицам российских городов. Это должен быть некий дикий скиф, пропущенный через чудовищное горнило семидесяти лет советской власти. Создающий соответствующую музыку – дикую, странную, с хромыми, но завораживающими ритмами… Но этот напрашивающийся и явно выигрышный образ долгое время катастрофически отсутствовал на отечественной рок-сцене. Там хватало и рефлексирующих интеллигентов с гитарами, и горластых волосатых парней с бицепсами, но все это, будучи вынесено в контекст мировой рок-сцены, могло выглядеть лишь безнадежно провинциально. И едва ли не единственный раз на ниве российского рока родилась группа, реально соответствующая вышеописанным – в чем-то наивным, а в чем-то безусловным – критериям «национальной самобытности». Группа с то ли оборванным, то ли воспроизводящим коровье междометие названием – «Звуки Му». Группа, которая в конце 80-х на волне пресловутой «перестройки» имела реальный шанс, сохраняя свою творческую индивидуальность, прорваться на Запад. Почему этот шанс не был использован – отдельный вопрос… Главной проблемой книги об этой группе стала личность главного ее героя – Петра Николаевича Мамонова. Став в середине 90-х православным христианином, он враждебно относится к своему рок-н-ролльному прошлому, хотя и продолжает записывать новые альбомы, несколько иные по эстетике. История группы «Звуки Му» для него не существует – есть только стремление к духовному преображению. Поэтому данная работа создавалась вне контакта автора с Мамоновым – иначе она, наверное, оказалась бы просто невозможна. В ее основу легли интервью с другими участниками группы «Звуки Му» – Александром Липницким, Алексеем Бортничуком, Павлом Хотиным, Алексеем Павловым, покойным басистом второго состава Евгением Казанцевыми Артемом Троицким, репетировавшим в составе группы на раннем этапе. Текст также включает замечания жены Мамонова Ольги, сделанные ею на определенном этапе работы над книгой. В итоге получилась вещь, по своему принципу чем-то напоминающая булгаковские «Последние дни (Пушкин)», где главный герой практически отсутствует и предстает только через восприятие окружающих. Тем не менее, возникшую лакуну отчасти заполняют плоды общения Петра Николаевича с различными СМИ (в чем иногда участвовал и автор этих строк, впервые побывавший на «квартирнике» Мамонова в 1985 году). Возможно, этот «дистанционный» принцип мог привести к отдельным фактическим неточностям, за что я заранее приношу Петру Николаевичу свои извинения. Пойти по такому пути меня побудила только глубокая личная убежденность в том, что в противном случае просто вообще ничего не получится. ^ Петр Николаевич Мамонов родился 14 апреля 1951 года и вырос в том же московском дворе в Большом Каретном переулке, что и Владимир Высоцкий. Его окрестности – Хитров рынок, Косой переулок и т.п. – исстари считались самым блатным, хулиганским районом столицы, ее криминальным центром с соответствующей энергетикой. Здесь веками жили целые династии профессиональных воров. Весь колоритный антураж знаменитого сериала «Место встречи изменить нельзя», в сущности, навеян атмосферой этих мест. Такова была историческая родина группы «Звуки Му». «Я с детских лет все время бежал, мне все было интересно, – много лет спустя вспоминал Мамонов. – Под трамвай рвался от бабушки: „Петя, домой! Петя!“ Вечно этот крик: „Петя, сделай потише! Петя, домой! Петя, хватит! Петя, не надо!“ Потому что меня рвало, разрывало всюду. И так жизнь вся». С юных лет Мамонов отличался фантастическими способностями к актуальным в ту пору танцам: он блестяще, в резко индивидуальной манере выплясывал шейк, рок-н-ролл и особенно твист. Старые алкаши-доминошники с его двора, помнившие еще юность Высоцкого, любили приглашать Петра с магнитофоном, чтобы он танцевал им твист под своего любимого Чабби Чаккера, – и благодарно выставляли портвейн. Неудивительно, что на школьных соревнованиях по скоростному выпиванию бутылки портвейна Мамонов занимал почетное второе место – после своего одноклассника, лучшего футболиста школы Жени Жардецкого, который вскоре сел в тюрьму за эксгибиционистское оскорбление малолетней соседки по подъезду. К слову, на базе той же 187-й школы на Большом Каретном (в советские времена это была улица Ермоловой) была организована английская спецшкола № 30. Классом младше Мамонова учился другой юный футболист – будущий бас-гитарист «Звуков Му» Александр Давидович Липницкий. До тюрьмы у них с Петром Николаевичем дело, правда, не дошло, но из школы обоих выгнали почти одновременно: Мамонова – за диверсию со взрывом в кабинете химии, а Липницкого – за небезответную звериную ненависть к педагогу по математике. Мать Липницкого вышла замуж за переводчика Брежнева Виктора Суходрева, большого меломана, лично знакомого с самим Фрэнком Синатрой. Редких западных пластинок в их доме было бесчисленное множество. Надо сказать, что Мамонов с Липницким были чуть постарше, скажем, Гребенщикова с Макаревичем, и элитная столичная спецшкола вкупе с коллекцией Суходрева открыли им уникальную для советских рок-меломанов возможность сформировать свои вкусы на добитловской музыкальной культуре. Помимо Чабби Чаккера в фаворе у будущих кормчих «Звуков Му» находились, к примеру, Рэй Чарльз, Айк и Тина Тернер. «Черная» Америка счастливым образом завоевала их сердца раньше британского «окультуренного» рок-н-ролла, заложив магический фундамент для последующего проявления животной, буреломной русской дикости. Вскорости рок-героем номер один для Мамонова с Липницким станет такая экзотическая и эксцентричная фигура, как Кэптен Бифхарт (Captain Beefheart), а The Beatles в их глазах, нужно ли пояснять, всегда будут оставаться далеко позади Rolling Stones… В бытность старшеклассником Мамонов стал барабанщиком дворового ансамбля «Экспресс», базовым двором которого была воспетая еще Гиляровским знаменитая Малюшенка между Большим Каретным и Цветным бульваром. В самой варварской форме «Экспресс» исполнял стандарты «битлов», «роллингов» и даже только успевших зародиться Led Zeppelin. Уже тогда юный Петр проявлял тягу к мультиинструментализму: по рассказам очевидцев, он, бывало, играл и на дешевых клавишах – причем с такой былинной экспрессией, что клавиатура оказывалась залита кровью. А однажды на «джем-сейшене» в дружественной школе № 636 Мамонов, как всегда, барабанил, а вот Липницкий пел (!) модную, не так давно записанную в оригинале «Satisfaction». Впрочем, после окончания школы период музицирования для друзей прервался более чем на десятилетие. Период меломании, однако, продолжался. В начале 70-х друзья знакомятся с молодым коллекционером грампластинок Артемом Троицким: конкретно Липницкого с ним особенно сблизила обоюдная любовь к творчеству Van Der Graaf Generator. Помимо того, они активно тусовались с золотым поколением московских хиппи, во главе которых стоял знаменитый Юра «Солнышко» Бояков, и не пропускали ни одного концерта культовых в «волосатой» среде «Ветров Перемен» Александра Лермана. Вялый хиппистский пацифизм, впрочем, претил экспрессивному нутру Петра Николаевича. Дело доходило порой до открытых конфликтов: однажды Мамонов настолько озлобился, что отлупил зарвавшуюся волосню досками от скамеек. Гораздо больше его менталитету подошли бы идеалы панк-движения, но для этого будущий солист «Звуков Му» родился слишком рано. Не любил Мамонов и «Машину времени». Если Липницкий охотно посещал концерты Макаревича и Кє в той самой 30-й школе, то Петр Николаевич принципиально обходил их стороной. «Мамонов всегда вел себя по отношению к „Машине“ крайне агрессивно, – вспоминает Липницкий. – Никогда не здоровался, смотрел волком. Было полное ощущение, что вот-вот даст кулаком по дыне. Свойством его артистического таланта всегда было категорическое нетерпение пошлости – то есть отсутствия вкуса и стиля». Между тем нашим героям нужно было как-то зарабатывать на жизнь. Липницкий вскоре с головой уходит в теневой антикварный бизнес, а вот Мамонову решения финансовых вопросов даются с большим трудом. Он попеременно осваивает и забрасывает непостижимо широкий спектр профессий: работает наборщиком в типографии, заведующим отделом писем в журнале «Пионер», банщиком, лифтером, корректором, рабочим в продуктовом магазине, в бойлерной на ТЭЦ и, наконец, переводчиком с норвежского (к слову, последнюю и самую цивильную в этом списке специальность будущему творцу подарила его мама, Валентина Петровна Мамонова, известная переводчица со скандинавских языков). Перед глазами будущего артиста, как в калейдоскопе, сменяли друг друга сюрреалистические картинки иллюстрированной энциклопедии советской жизни. Накопившиеся параноидальные впечатления переплавятся в дальнейшем в творчество. Причем иногда – самым простейшим образом: например, работая в «Пионере», Петр Николаевич увлекался патологическими стихами, которые присылали в журнал безумные советские дети. Одно такое особо отъявленное стихотворение превратилось впоследствии в текст песни «Звуков Му» «Восторг». Сам Мамонов стихи писал уже в 70-е годы, но, возможно, непосредственный толчок к песенному творчеству ему дала любовная драма, случившаяся в жизни Петра Николаевича на рубеже десятилетий. _«В_1979_году_у_Мамонова,_который_к_тому_времени_уже_был_женат_первым_браком,_подходившим_к_концу,_появилась_новая_девушка_–_Оля_Горохова_по_кличке_„Мозги“,_– вспоминает Липницкий. – _Кличка_была_обусловлена_тем,_что_она_любила_говорить_мужчинам:_„У_тебя_нет_мозгов“._Лечила:_дескать,_мужчина_должен_женщину_обеспечивать._Именно_ей_были_посвящены_„Муха_–_источник_заразы“,_„Люляки_баб“_и_некоторые_другие_ранние_песни_„Звуков_Му“._Познакомились_мы_с_ней_в_ресторане_„Сосновый_бор“_на_Рублевском_шоссе_в_Горках-2,_куда_приехали_на_концерт_„Удачного_приобретения“._Они_тогда_выступали_„золотым_составом“:_Вайт,_Матецкий,_Михаил_„Петрович“_Соколов…»_ _«Если_говорить_про_какой-то_„инспирейшн_оф_Мамонов“,_то_я_уверена,_что_никакого_такого_„инспирейшн“_у_него_уже_не_было_после_меня,_– считает Ольга «Мозги» Горохова, проживающая ныне в Генте (Бельгия). – _Только_я_его_по-настоящему_инспирировала!_Он_был_зверь,_а_я_очень_любила_природу._Познакомились_мы_так:_я_сидела_в_ресторане_у_окна_и_скучала._Вдруг_подъезжают_три_тачки_и_оттуда_вываливается_толпа_людей_в_разноцветных_костюмах._Пришли,_сели,_Липницкий_стал_кидать_какие-то_купюры_в_оркестр…_Начались_гуляние,_танцы…_Танцевали_так,_что_весь_ресторан_встал_и_начал_хлопать._Я_смотрела_на_этих_людей,_открыв_рот._Потом_один_из_них,_в_клетчатых_штанах,_ – _это_был_Петя,_ – _подошел_ко_мне_со_словами:_„Кто_это_тут_такой_сидит?“_–_„Это_я“._И_он_пригласил_меня_на_танец._Я_сначала_сконфузилась_и_сказала:_„Я_не_умею_танцевать“. –_„А_я_тоже_не_умею_танцевать!_Я_вообще_в_„Пионере“_работаю“._ _На_следующий_день_я_иду_по_Каретному_ряду,_ловлю_такси_ – _и_вдруг_вижу:_на_другой_стороне_улицы_стоит_тот_самый_человек_в_клетчатых_штанах,_с_которым_я_танцевала_накануне._И_я_стала_кричать_ему_через_улицу:_„Эй,_эй,_ты,_эй!“_Он_тоже_узнал_меня,_перебежал_на_мою_сторону,_мы_вместе_поймали_такси,_он_дал_мне_свой_телефон…_ _Ухаживать_он_совершенно_не_умел:_был_очень_косноязычен,_заикался._С_женщинами_совершенно_не_мог_общаться!_Тем_он_мне_и_понравился_ – _этой_неумелостью_своей._Но_потом_мы_стали_жить_у_„Космоса“_на_ВДНХ,_где_все_время_было_полно_иностранцев._Я_смотрела_на_них_и_говорила_ему:_„Петя,_ну_что_ты_такой_нищий?“_Я_тогда_преподавала_на_курсах_иностранных_языков_при_Министерстве_просвещения,_получала_120_рублей_в_месяц,_мы_на_них_и_жили._Петя_тогда_из_„Пионера“_ушел,_сидел_дома,_время_от_времени_надевал_наушники_и_с_дурной_мордой_слушал_Weather_Report._А_я_думала:_„Какой_ужас,_что_он_там_слушает,_какую-то_какофонию,_надо_поскорее_его_бросать“._Мне_тогда_все_время_снилось,_что_я_от_него_убегаю,_улетаю_куда-то_наверх,_а_он_меня_ловит_и_тянет_вниз._Вот_я_ему_и_говорила:_„Петя,_спустись_вниз!_Хватит_стихов!_Иди_работать,_Петя!_Невозможно_же!“_И_пошел_Петя_тогда_работать_в_баню._Мы_сняли_квартиру_в_Медведково,_и_он_стал_приносить_домой_полные_карманы_какой-то_немыслимой_мелочи._Приносил,_разбрасывал_ее_по_коврам_и_кричал:_„На_тебе_деньги,_на!“_А_я_говорила:_„Это_мало,_это_мелочь!_Давай_еще!“_Мне_кажется,_что_работа_в_бане_его_тяготила,_физически_он_очень_уставал_ – _от_жары,_может_быть,_да_к_тому_же_еще_делал_людям_массаж…_Домой_приходил_очень_измотанный_и_иногда_впадал_в_агрессию._Кончилось_все_тем,_что_нас_выгнали_с_той_квартиры,_мы_приехали_ко_мне_на_Киевскую,_и_моя_мама_говорит:_„Хм,_ты_что_тут,_с_Петькой_собираешься_жить?“_–_„Да!“_–_„Ну_уж_нет!_Скажи_ему,_чтобы_он_к_себе_ехал!“_И_Петька_уехал._ |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Какие же звуки представляют для людей наибольшую ценность? Можно ли шумом поправить здоровье? На эти и другие вопросы отвечает кандидат... | | Г60 Целительные звуки: Пер с англ. / Д. Голдмен. — М.: Издательский дом «София», 2003. — 224 с. Гсвы 5-9550-0314-2 |
| Аникин Сергей Владимирович, Галушко Сергей Сергеевич, Кофанов Станислав Андреевич | | Редакционная коллегия серии «Экономическая мысль Запада»: В. С. Афанасьев, В. В. Голосов, И. Е- гурьев, А. Г. Ми-лейковский, С. М.... |
| ... | | «Пролог в поучениях (репринтное издание)»: Афонский Русский Пантелеймонов монастырь; Москва; 1912 |
| Сергей Довлатов. Собрание сочинений в 3-х томах. Том 0 – создание fb2 ocr альдебаран | | О методах и инструментах достижения этих целей, экологичном строительстве больниц и инновационном подходе к проектированию, рассказывает... |
| Волин, С. Код Дикуля / Сергей Волин. Спб.: прайм-еврознак, 2009. 118, [10] с. (Здоровье это счастье) | | Известный русский философ, экономист, богослов Сергей Николаевич Булгаков (1871 — 1944) внес значительный вклад в русскую идеалистическую... |