Аспект пресс
Скачать 4.71 Mb.
|
| Правило первое. Реализацией одной фонемы можно считать только сочетание звуков, составные части которого в данном языке не распределяются по двум слогам. В русском, польском, чешском и других языках группа звуков ts, составные части которой входят всегда в состав одного слога, является одной фонемой с (ср. русск. ce-li «целый», польск. и чешcк. со «что», русск. l'ǐ -со «лицо», польск. pła-ce «плачý», чешcк. vī-ce «больше», русск. ka-n'ec, польск. ko-n'ec, чешек, ko-nec «конец» и т.д.). Иначе обстоит дело в финском, где эта группа возможна только в середине слога, причем t завершает предшествующий слог, a s начинает следующий слог (it-se «сам», seit-se-män «семь» и т.д.); здесь такая группа звуков является реализацией фонемного ряда t + s. Когда в русском, польском и чешском группа «гласный + неслоговое i» предшествует гласному, неслоговое i присоединяется к этому гласному, образуя начало слога (русск. zbru-j «сбруя», чешек. ku-pu-je «покупает» и т.д.). Следовательно, в таких языках эта группа является реализацией фонемного ряда «гласный + j», притом даже тогда, когда все слово оказывается односложным (русск. dai «дай» = фонологически daj). Однако в немецком, где дифтонги на i- и на и- в положении перед гласным не распределяются по двум слогам (Ei-er «яйца», blau-e «синие», mis-trau-isch «недоверчивый» и т.д.), они, очевидно, обладают однофонемной значимостью. <...> Правило второе. Группу звуков можно считать реализацией одной фонемы только в том случае, если она образуется с помощью единой артикуляции или создается в процессе постепенного убывания или сокращения артикуляционного комплекса. Очень часто дифтонги трактуются как единая фонема. Яснее всего это видно на материале английского языка, где такие сочетания, как ei или ou, имеют значимость единых фонем: как известно, англичане немецкие долгие е, о произносят как ei, ои, отождествляя таким образом немецкие монофтонги со своими дифтонгическими фонемами. <...> Как в английском, так и в других языках однофонемная значимость присуща только так называемым «скользящим дифтонгам» (Bewegungsdiphthong), то есть дифтонгам, которые возникают в процессе изменения уклада органов речи. Существенным при этом является не начальный и не конечный моменты изменения уклада, а общая направленность движения. Эта формулировка, однако, необратима, хотя Вахек, на мой взгляд, неправомерно делает ее таковой: не каждый «скользящий дифтонг» должен определяться как единая фонема. Но если дифтонг определен как единая фонема, то он должен быть скользящим дифтонгом. Иными словами, речь в этом случае должна идти о едином артикуляционном движении. Такое сочетание, как aia или aiu, ни в одном языке не может быть одной фонемой, поскольку здесь мы имеем дело с двумя разнонаправленными артикуляционными движениями. Так называемые «скользящие звуки» между двумя согласными «причисляются» то к предшествующему, то к последующему согласному, в связи с чем «основной звук» рассматривается как единство вместе с сопровождающим его «скользящим звуком». Но в такой группе, как «s + скользящий звук, встречающийся между s и k, + s», скользящий звук пришлось бы рассматривать в качестве реализации особой фонемы (а именно k), даже если бы здесь и не осуществилось подлинной артикуляции типа k, поскольку артикуляционное движение в данном случае не было бы единым. Рассматривая типические случаи однофонемной трактовки групп согласных, легко заметить, что во всех случаях речь идет о постепенном убывании артикуляторного комплекса. У «аффрикат» «смычка» сперва расширяется до «щели», а затем исчезает совсем. У «придыхательных» вначале происходит размыкание ротовой смычки; гортань между тем некоторое время остается в том положении, какое она занимала во время ротовой смычки; акустическим следствием этого является придыхательный призвук. У «смычно-гортанных» одновременно со смычкой в надгортанной полости образуется гортанная смычка; после уменьшения (то есть размыкания) ротовой смычки гортанная смычка некоторое время сохраняется, но затем и она размыкается, акустическим результатом чего является резкий гортанный толчок. Палатализованные и лабиализованные согласные, которые производят акустическое впечатление группы из согласного и неполнообразуемого очень краткого i(j) и u(w), обнаруживают тот же процесс не вполне синхронного сокращения сложного артикуляционного комплекса. Во всех таких случаях мы имеем дело с единым артикуляционным движением, которое происходит в одном направлении (а именно в направлении «убывания» или «сокращения» сложного артикуляционного комплекса, то есть в направлении возврата к состоянию покоя). В противоположность этому такая группа звуков, как st, ни при каких обстоятельствах не может быть однофонемной, поскольку здесь имеет место постепенное «нарастание» смычки, которая затем «убывает» (то есть размыкается). Равным образом не может быть однофонемным и сочетание ks, так как оно предполагает два различных артикуляционных движения. <...> Правило третье. Группу звуков следует считать реализацией одной фонемы, если ее длительность не превышает длительности других фонем данного языка. <...> Практически это правило является менее важным, чем два предыдущих. Все же надо подчеркнуть, что нормально длительность, например русских аффрикат ц, ч, не превышает длительности прочих «кратких» согласных и, во всяком случае, никогда не достигает нормальной длительности таких сочетаний, как ks, kš; длительность же чешского ои превышает длительность нормально долгих гласных чешского языка, и это обстоятельство, очевидно, имеет значение для того, чтобы считать данный дифтонг реализацией группы фонем. Следующие ниже правила указывают, когда потенциально однофонемные звуковые комплексы нужно рассматривать как фактически однофонемные. Правило четвертое. Потенциально однофонемную группу звуков (то есть группу, удовлетворяющую требованиям предыдущих трех правил) следует считать реализацией одной фонемы, если она встречается в таких положениях, где, по правилам данного языка, недопустимы сочетания фонем определенного рода. Многие языки не терпят скоплений согласных в начале слова. Если в таких языках сочетания звуков типа ph, th, kh, или pf, kx, ts, win tw, kw и т.д. оказываются в начале слова, то каждое из этих сочетаний следует рассматривать как одну фонему. Сказанное имеет силу для сочетаний ts, dz, tš, dž в тлингит <...>, японском, монгольских и тюркских языках, для сочетаний ph, th, kh, tsh, tšh и т.п. в китайском языке, для сочетаний ph, th, kh, kx, k, ts, tš, t?, k? в аварском и для многих других аналогичных случаев. Немецкий язык допускает в начале слова сочетания согласного с l (klar «светлый», glatt «гладкий», plump «неловкий», Blei «свинец», fliegen «летать», schlau «лукавый») или с w (Qual «мучение», schwimmen «плыть»); из сочетаний же «два согласных + l, w» в начале слова допустимы лишь špl (Splitter «осколок»), pfl (Pflaume «слива», Pflicht «долг», Pflug «плуг», Pflanze «растение») и tsw (zwei «два», zwar «хотя», Zwerg «карлик», Zwinger «клетка»); так как трехчленные сочетания согласных в начале немецких слов обычно недопустимы (за исключением štr, špl и špr), то уже по одному этому pf и ts (по крайней мере в письменном языке) нужно рассматривать как простые фонемы.* * Кроме того, сочетания типа «смычный+щелинный» невозможны в начале исконно немецких слов < >, что также побуждает нас трактовать pf и ts (z) как простые фонемы Правило пяпюе. Группу звуков, отвечающую требованиям, сформулированным в правилах 1—3, следует считать простой фонемой, если это вытекает из всей системы данного языка. В таких языках, как чеченский, грузинский, цимшиан и др., где сочетания согласных возможны во всех положениях, группы согласных ts, tš следует тем не менее считать реализацией одной фонемы, а не сочетания фонем: этого требует весь контекст фонологической системы указанных языков. Дело в том, что в этих языках смычные выступают в двух формах: без гортанной смычки и с гортанной смычкой, в то время как щелинным такое противоположение чуждо. Поскольку в данных языках наряду с ts и tš без гортанной смычки имеются и ts' и tš' с гортанной смычкой, постольку эти звуки оказываются в одном ряду со смычными (р-р', t-t', k-k'), и отношение ts-s или tš-š таким образом полностью параллельно отношению k-x. Правило шестое. Если составная часть потенциально однофонемной группы звуков не может быть истолкована как комбинаторный вариант какой-либо фонемы того же языка, то вся группа звуков должна рассматриваться как реализация одной фонемы. Как сербохорватское, так и болгарское r нередко выполняет слогообразующую функцию. Обычно в этом случае мы имеем сочетание r с гласным призвуком (Gleitvokal) неопределенного качества; этот призвук в зависимости от звукового окружения выступает то перед r, то после r. В сербохорватском, где «неопределенный гласный» в других положениях не наблюдается, неопределенный призвук, сопровождающий r, не может быть отождествлен ни с одной из фонем данной фонологической системы, и все сочетание r с (предшествующим или последующим) «гласным призвуком» надо рассматривать как одну фонему. В противоположность этому в болгарском языке «неопределенный гласный» (обычно транскрибируемый посредством а известен и в других положениях (например, kasta «дом» = kst, pat «дорога» = pt и т.д.). Гласный призвук при слогообразующем r в данном случае имеет значимость комбинаторного варианта неопределенного гласного, а все сочетание звуков оказывается многофонемным (ar или ra). Из этого правила следует, что потенциально однофонемную группу звуков следует считать реализацией одной фонемы, если единственная сопоставимая с данной фонемой группа фонем реализуется в данном языке в другой группе звуков, не отвечающей правилам 1—3. Так, например, польское с, длительность которого не превышает длительности обычных согласных и которое в интервокальном положении целиком относится к следующему слогу, нужно считать реализацией одной фонемы, поскольку группа фонем t+s (в польской орфографии dsz, tsz или trz) реализуется в другой группе звуков, длительность которой превышает длительность обычных согласных и которая в интервокальном положении распределяется по двум слогам (например, podszywac произносится: pot-syvaĉ). Точно так же группы фонем t+s, t+s в русском языке реализуются как сочетания звуков, которые по своей длительности и по своему отношению к слогоделению качественно отличаются от «с», «с», определяемых как простые фонемы. <...> Примеры подобного рода можно было бы легко приумножить. Б. Определение многофонемности Многофонемная трактовка отдельного звука прямо противоположна однофонемной трактовке группы звуков. Почти всегда дело сводится здесь к тому, что группа фонем, состоящая из гласного и предшествующего ему или следующего за ним согласного, реализуется либо в виде одного согласного, либо в виде одного гласного. Первое имеет место там, где «ослабленный» (то есть нереализованный) гласный обнаруживает в других положениях исключительно слабую степень раствора, приближаясь, таким образом, акустически и артикуляторно к согласным. Второе возможно только тогда, когда «ослабленный» согласный в других положениях является чрезмерно «открытым», реализуясь с возможно наименьшим участием трения и с возможно большей звучностью (раствором) и приближаясь тем самым к гласному. Практически в первом случае речь идет о кратком соответственно безударном узком или неопределенном гласном, а во втором случае — о сонорном (плавном, носовом и w, j). Таковы фонетические предпосылки многофонемной трактовки отдельного звука. Что же касается фонологических условий этого явления, то все они могут быть сведены к следующему. Правило седьмое. Если один звук и группа звуков, удовлетворяющие указанным выше фонетическим предпосылкам, относятся друг к другу как факультативные или комбинаторные варианты и если при этом группа звуков является реализацией группы фонем, то и один звук должен рассматриваться как реализация той же группы фонем. Здесь можно выделить три типичных случая: а) Данный единичный звук встречается только в тех положениях, в каких данная группа звуков не может встречаться. Приведем несколько примеров. В немецком языке слоговые l, т, п встречаются только в безударных слогах перед согласными и в исходе слова; в противоположность этому группы звуков el, em, en встречаются только в безударных слогах перед гласными (причем указанные группы звуков не могут рассматриваться как простые фонемы, так как слогораздел пролегает в данном случае между и следующим за ним сонорным). Следовательно, немецкие слоговые l, т, п являются реализацией группы фонем l, m, n (что зачастую и обнаруживается в медленной и отчетливой речи). Во многих польских диалектах (а именно в тех, где литературному ą в начале слова соответствуют ¸о, ų или оm, иm) назализованные гласные встречаются лишь перед щелинными, а сочетания «гласный + носовой» — только перед взрывными, гласными и в исходе слова. Так как сочетания «гласный + носовой» не удовлетворяют ни одному из трех условий, позволяющих определить сочетание как простую фонему, и так как составные части этих сочетаний в других положениях являются реализацией самостоятельных фонем, то сами сочетания также являются реализацией группы фонем «гласный + носовой». А отсюда и назализованные гласные в упомянутых диалектах тоже должны интерпретироваться как реализация этой же группы фонем. б) Данный звук α встречается только в составе одной определенной группы звуков αβ или βα, где он является комбинаторным вариантом определенной фонемы; кроме того, этот же звук встречается и в другом положении, где сочетание αβ (или βα) невозможно: в таком положении звук α должен рассматриваться как замена всего сочетания αβ (или βα) и, следовательно, как реализация соответствующей группы фонем. Приведем несколько примеров. В русской группе звуков ọl узкое ọ является комбинаторным вариантом фонемы о. Кроме этой группы звуков (и положения перед безударным и, например рọ́-ŭхŭ «по уху»), узкое ọ встречается только в слове sọ́nc «солнце». Поскольку группа ọl (как и вообще сочетание «гласный + l») никогда не встречается перед «п + согласный», следует считать, что ọ в sọ́nc является заменою группы ọl. Все слово фонологически должно, таким образом, интерпретироваться как solncă. Безударное и в русском языке после палатализованных согласных и после j реализуется как ü, а в прочих положениях — как и (например, jül'it' «юлить» = фонол, jŭl'it', t'ül'èn' «тюлень» = фонол, t'ŭl'en'). Если безударное ü оказывается в положении после гласного, оно заменяет группу фонем jŭ, которая в данном положении и не может реализоваться иначе (например, znàüt «знают» = фонол. znajŭt). Чешское «i» после j (а также после палатальных t, d, ň) реализуется как напряженный, а после гуттуральных, дентальных и свистящих — как ненапряженный гласный. В связной речи начальное j в группе ji после конечного согласного предшествующего слова «ослабляется» (иначе говоря, не реализуется). Таким образом, напряженное ĭ оказывается в положении после гуттуральных, дентальных и свистящих; в таком положении его следует рассматривать как реализацию группы фонем ji, например: něсо k jídlu «что-нибудь поесть!» (произносится почти как ňecokídlu), vytah ji ven «тащи вон!» (произносится почти как vitaxíven), už ji mám «у меня уже есть» (произносится почти как ušímām; не путать с uši mám «у меня есть уши», произносимым как ušimām с ненапряженным i). в) Во многих языках, где сочетания согласных либо вообще невозможны, либо возможны лишь в определенных положениях (например, в начале или исходе слова), узкие гласные факультативно ослабляются, причем предшествующий согласный рассматривается как реализация группы «согласный + узкий гласный». В узбекском языке, который не терпит скопления согласных в начале слова, гласный i в первом безударном слоге обычно бывает ослаблен: говорят, например, pširmoq «варить», а считают, что это piširmoq. В японском языке вообще нет скоплений согласных (если не считать сочетания «носовой + согласный»), а в исходе слова согласные вообще невозможны. Но в быстрой речи гласный и часто (особенно после глухих согласных) «сходит на нет»; предшествующий согласный в этом случае замещает группу «согласный + и», например desu (связка), произносимое как des. 4. Ошибки при определении однофонемной и многофонемной значимости звуков чужого языка Правила, определяющие однофонемную или многофонемную трактовку звуков, учитывают структуру данной системы и специальную роль данного звука в системе. Поэтому звуки и сочетания звуков, рассматриваемые в каком-либо языке как однофонемные или многофонемные, не обязательно трактуются таким же образом в других языках. Однако «неискушенный» наблюдатель при восприятии чужого языка обычно переносит на него звуковые оценки, обусловленные отношениями, сложившимися в его родном языке; естественно, что тем самым он получает совершенно ложное представление об этом языке. Большое число весьма поучительных примеров приводит Е. Д. Поливанов в своей работе «Восприятие звуков иностранного языка». Японец, в языке которого отсутствуют скопления согласных, а узкие гласные бывают очень краткими и склонны факультативно к исчезновению, уверен, что и в чужом языке он слышит те же краткие узкие гласные между согласными и в исходе слова. Поливанов приводит японское произношение русских слов так, путь, дар, корь: taku, puč'i, daru, kor'i. <...> Эти вставки гласных u и i (а после t и d также о) между согласными и после конечного согласного (а равным образом смешение r и l) приводят к тому, что европеец с трудом может понять японца, который пытается говорить на одном из европейских языков. Лишь после длительной тренировки японцу удается избавиться от подобного рода произношения; однако и тут он нередко впадает в противоположную крайность, не произнося этимологических и и i в иностранных словах. Согласные с следующими за ними и и i, а также согласные без следующих за ними гласных японец воспринимает как факультативные варианты группы фонем, и ему чрезвычайно трудно освоиться, привыкнуть к тому, что эти мнимо факультативные варианты имеют смыслоразличительную функцию, а сверх того еще и к тому, что один из вариантов является реализацией одной фонемы, а не группы фонем. Другой из приведенных Поливановым примеров касается корейской трактовки сочетания «s + согласный». В противоположность японскому языку корейский язык допускает известные сочетания согласных, впрочем только в середине слова. Но сочетание «s + согласный» чуждо современному корейскому языку. Когда кореец слышит такое сочетание в чужом языке, он воспринимает его как недоступный ему особый способ произношения следующего согласного (желая сказать соответствующее слово, он обычно произносит его с пропуском s: тарик казал— вместо старик сказал). Э.Сепир рассказывает, что американские студенты, познакомившись на фонетических занятиях с гортанными взрывными, склонны были слышать их после каждого краткого ударного гласного в исходе слов чужого языка. Это «акустическое заблуждение» основывается на том, что в английском языке все ударные гласные в исходе слова являются долгими и что те, у кого родным языком является английский, могут представлять себе краткий гласный лишь перед согласным. Всюду, где в чужом языке мы слышим звуковое образование, чуждое родному для нас языку, мы склонны расценивать его как сочетание звуков и рассматривать как реализацию группы фонем родного для нас языка. Очень часто воспринимаемый звук действительно дает основания для такой интерпретации, поскольку любой звук представляет собой ряд «звуковых атомов». Придыхательные составлены фактически из смычки, взрыва и придыхания, аффриката — из смычки и шума трения. Поэтому нет ничего удивительного, если иностранец, в языке которого эти звуки отсутствуют или не имеют однофонемной значимости, воспринимает их как реализацию группы фонем. Равным образом естественно и то, что русские и чехи воспринимают долгие гласные английского языка, рассматриваемые англичанами в качестве простых фонем, как дифтонги, то есть как сочетание двух гласных фонем: ведь эти гласные фактически являются «скользящими дифтонгами». Однако очень часто многофонемная интерпретация чужого звука покоится на заблуждении: различные артикуляторные признаки, в действительности сосуществующие одновременно, воспринимаются как следующие друг за другом. Болгары воспринимают немецкие ü как u (juber = über), потому что переднее положение языка и округление губ, проявляющиеся в немецком языке одновременно, они представляют себе как раздельные моменты. Украинцы, которым чужд звук f, передают чужое f через хв (Хвилип = Филипп), воспринимая таким образом синхронные признаки f (глухой шум трения и лабио-дентальная локализация) как два следующие друг за другом момента. Чешское ř, которое, безусловно, является одним звуком, воспринимается многими иностранцами как сочетание звуков rž: в действительности ř представляет собой просто-напросто r с незначительной амплитудой колебания кончика языка, что на слух создает впечатление ж-образного трения между ударами r. <...> Подобного рода примеры можно легко умножить. Психологически они объясняются тем, что фонемы символизируются не звуками, а определенными существенными звуковыми признаками, а также тем, что сочетание звуковых признаков трактуется как группа фонем; но поскольку две фонемы никогда не могут выступать синхронно, то их и воспринимают как последовательный ряд фонем. При изучении чужого языка нужно преодолевать все эти трудности. Недостаточно приучить органы речи к новой артикуляции, необходимо, кроме того, приучить фонологическое сознание правильно оценивать эти новые артикуляции как однофонемные или многофонемные. III. Логическая классификация смыслоразличительных оппозиций ^ При условии точного применения всех приведенных выше правил можно установить полный состав всех фонем данного языка. Теперь нам необходимо определить |
Похожие:
 | Соловьев А. И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. – М.: Аспект Пресс, 2000.... | | Бакулев Г. П. Массовая коммуникация: зарубежные теории и концепции : учеб пособие для студ вузов / Г. П. Бакулев. – М. Аспект Пресс,... |
| Индивидуальные различия/Пер, с англ. Т. М. Марютиной под ред. И. В. Равич-Щербо — М.: Аспект Пресс, 2000.— с. 527 | | Введение в политологию: учебник для студентов вузов/В. П. Пугачев, А. И. Соловьев. – 4-е изд.; перераб и доп. – М.: Аспект Пресс,... |
| Охватывают 480 членов федерации или федеральных земель, которые могут сравниться с 180 политически суверенными государствами.* | | Охватывают 480 членов федерации или федеральных земель, которые могут сравниться с 180 политически суверенными государствами.* |
| Стратегический менеджмент: Теория и практика: Учебное пособие для вузов. — M.: Аспект Пресс, 2002. — 415 с | | Р 45 Введение в языковедение/Под ред. В. А. Виноградова. М.: Аспект Пресс, 1996. 536 с. Isbn 5-7567-0046-3 |
| Ш95 Основы нейрофизиологии: Учебное пособие для студентов вузов. М.: Аспект Пресс, 2000. с. 277 | | Д 46 Детский рисунок: диагностика и интерпретация. — М: Апрель Пресс, Изд-во эксмо-пресс, 2001. — 272 с, илл. (Серия «Психологический... |