Дэн Браун Точка обмана
Скачать 6.59 Mb.
|
— Действительно. Вопрос об однополых браках. Гэбриэл нахмурилась: — Вы чрезвычайно решительно выступили против них. Однополые браки, с отвращением подумал Секстон. Если бы это зависело от него, гомики лишились бы даже избирательных прав. — Ну ладно, — нехотя согласился он, — так и быть, немножко сбавлю обороты. — Вот и хорошо. А то в последнее время вы стали пережимать в отношении этих больных тем. Не увлекайтесь. Аудитория может изменить мнение в одну секунду. Сейчас вы впереди и набираете силу. Так пользуйтесь этим, оседлайте волну! Не нужно отбивать мяч за площадку. Подержите его в игре. — А из Белого дома есть новости? Гэбриэл казалась озадаченной, и это порадовало сенатора. — Молчание продолжается. Ваш оппонент превратился в человека-невидимку. В последнее время Секстон боялся верить в свою удачу. Президент несколько месяцев упорно разрабатывал тактику своей избирательной кампании. И вдруг примерно неделю назад он внезапно уединился в Овальном кабинете, и с этого момента никто его не видел и не слышал. Казалось, могучий соперник просто не в силах терпеть все возрастающую популярность сенатора. Гэбриэл пригладила прямые черные волосы. — До меня дошли слухи, что те, кто работает в его избирательной кампании, сами удивлены и растеряны. Президент категорически отказывается комментировать свое исчезновение. Естественно, все просто в шоке. — Ну и какие возможны объяснения? Гэбриэл взглянула на него. Очки придавали ей очень серьезный вид. — Сегодня мне удалось получить интересную информацию непосредственно из Белого дома, по собственным каналам. Секстон узнал этот взгляд. Гэбриэл Эш опять раздобыла какие-то сугубо внутренние, секретные сведения. Интересно, как она расплачивается со своими источниками? А собственно, какое ему до этого дело? Главное, что информация продолжает поступать. — Поговаривают, — продолжала ассистентка, перейдя на шепот, — что президент начал вести себя странно с прошлой недели, после неожиданной частной беседы с администратором НАСА. Президент вернулся со встречи озадаченный и растерянный. Немедленно отменил все, что было запланировано, и с тех пор поддерживает самую тесную связь с НАСА. Секстону определенно понравилось то, что он услышал. — Так вы считаете, космическое агентство могло сообщить ему какие-то плохие новости? — Вполне возможно, — с надеждой ответила Гэбриэл, — хотя должно было произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы президент вот так все бросил. Секстон помолчал, размышляя. Очевидно, события в НАСА разворачиваются неблагоприятно, иначе президент наверняка швырнул бы новости в лицо сопернику. Ведь в последнее время Секстон безудержно критиковал президента за финансирование космического агентства. Цепь недавних неудач и колоссальный перерасход бюджета оказались на руку сенатору сделавшему критику этих промахов правительства отдельным направлением своей избирательной кампании. Скорее всего атаки на НАСА — этот один из самых значительных символов Америки и предмет национальной гордости — вряд ли можно было назвать лучшим способом завоевать голоса избирателей, однако сенатор Секстон обладал оружием, которого не имел больше никто из политиков, — ассистенткой по имени Гэбриэл Эш, с ее неподражаемой интуицией и чуткостью. Эта одаренная молодая женщина привлекла внимание Секстона несколько месяцев назад, когда работала координатором в вашингтонском офисе избирательной кампании сенатора. В то время его рейтинг оставался еще очень низким, на первичных выборах он показал плохой результат, а его критика безмерного мотовства правительства не достигала цели. И именно в тот момент Гэбриэл Эш представила боссу свою концепцию избирательной кампании. Это оказалась совершенно иная, свежая и оригинальная точка зрения и на происходящие события, и на первоочередные действия. Гэбриэл предлагала сенатору в качестве объекта нападений огромный бюджет НАСА, который агентство к тому же регулярно превышало. А постоянные уступки агентству со стороны правительства, как оказалось, было очень легко представить ярким примером легкомысленной финансовой политики президента Харни. «НАСА стоит Америке целого состояния, — писала Гэбриэл, приложив к справке анализ расходов, ссуд и дотаций. — Избиратели не имеют обо всем этом ни малейшего понятия. А узнав, они придут в ужас. Думаю, вы просто обязаны сделать вопрос о НАСА политическим аргументом». Секстон едва не застонал от подобной наивности сотрудницы. — Конечно! И одновременно с этим мне придется выступать против исполнения гимна страны на бейсбольных матчах. Однако Гэбриэл оказалась настойчивой. В последующие недели она продолжала поставлять сенатору информацию о космическом агентстве. И чем больше Секстон углублялся в проблему, тем яснее видел, что эта девочка во многом права. Даже для правительственного агентства НАСА представляло собой страшно неудачный финансовый проект — оно оказалось дорогой, громоздкой структурой, работало неэффективно, а в последние годы откровенно плохо. Как-то раз Секстон давал интервью в прямом эфире относительно проблем в сфере образования. Журналист нажимал на сенатора, пытаясь узнать, где тот рассчитывает найти средства на обещанную реформу школ. В ответ сенатор решил полушутя запустить теорию Гэбриэл Эш относительно НАСА. — Деньги на образование? — притворно удивился он. — Ну, например, я наполовину сокращу космическую программу. Полагаю, что если космическое агентство может пускать пятнадцать миллиардов в год на ветер, я буду вправе потратить семь с половиной из них на детишек здесь, на земле. За стеклом кабины звукорежиссера люди из команды сенатора, сопровождавшие его, лишь развели руками: настолько непродуманным и неосторожным показалось это замечание. Ведь бывали случаи, когда избирательные кампании рушились из-за менее лихих высказываний в адрес всемогущего департамента. Мгновенно ожили телефоны. Сотрудники Секстона растерянно переглядывались: сторонники покорения космического пространства пошли в атаку, чтобы прикончить врага. И тут произошло нечто совершенно неожиданное. — Пятнадцать миллиардов в год? — недоверчиво уточнил первый из звонивших. — Я не ослышался? То есть вы хотите сказать, что класс, где учится мой сын, переполнен из-за того, что школы не могут нанять на работу достаточное количество учителей, в то время как НАСА тратит в год пятнадцать миллиардов на то, чтобы фотографировать звездную пыль? — Ну да, примерно так, — уклончиво подтвердил Секстон. — Но это же абсурд! А президент обладает достаточной властью, чтобы изменить это? — Разумеется, — на сей раз уверенно ответил сенатор. — Президент имеет полное право наложить вето на бюджетную заявку любого ведомства, которое, по его мнению, требует слишком много средств. — Тогда я отдаю свой голос вам, сенатор Секстон. Пятнадцать миллиардов на исследование космоса, тогда как дети не получают достойного образования. Просто невероятно! Желаю удачи, сэр. Надеюсь, у вас хватит выдержки пройти весь путь до победного конца. В эфир вывели следующий звонок. — Сенатор, я только что прочитал, что международная космическая станция, работающая под эгидой НАСА, получает колоссальные деньги, к тому же президент собирается усилить финансирование за счет резервного фонда, чтобы продлить сроки ее эксплуатации. Это правда? Секстон получил именно тот вопрос, который и был ему нужен. — Правда! Он подробно объяснил, что космическая станция изначально задумывалась как совместное предприятие, стоимость которого делили бы между собой двенадцать стран. Но после того как началось строительство, бюджет станции неожиданно взлетел, выйдя из-под контроля. Поэтому многие страны отказались в нем участвовать. Однако президент США, вместо того чтобы отменить проект, решил возместить ущерб, тем самым покрыв и чужие расходы. — Наша доля в финансировании международной космической станции возросла с восьми миллиардов долларов, как предполагалось изначально, до невероятной цифры в сто миллиардов! Звонивший негодовал: — Так почему же, дьявол побери, президент ввязался в такую чудовищную авантюру? Секстон, имей он возможность, расцеловал бы его за это восклицание. — Чертовски хороший вопрос. К сожалению, треть проекта уже летает в космосе, причем запущена станция тоже на ваши денежки. Так что закрытие проекта означало бы признание страшной ошибки, совершенной за счет налогоплательщиков. Звонки не прекращались. Казалось, американцы только сейчас начали отчетливо сознавать, что НАСА для страны вовсе не стратегически необходимая структура, а всего лишь организация, ставящая перед собой довольно авантюрные задачи. В итоге, кроме нескольких ярых приверженцев освоения космоса, затянувших старую песню насчет вечной и неизбывной тяги человечества к знаниям, все, кто был тогда в студии, сошлись в одном: Секстон обнаружил Святой Грааль успеха, «горячую клавишу» — еще никем не исследованный, болезненный вопрос, задевший избирателей за живое. Результат не заставил себя ждать. Буквально за несколько недель Секстон обошел своих оппонентов в пяти первичных округах, особенно важных. Он тут же назначил Гэбриэл Эш личной ассистенткой. Это стало наградой за работу, которую проделала молодая женщина, чтобы довести до Секстона и избирателей информацию о положении дел в НАСА. Легким движением руки сенатор поднял никому не известную афроамериканку до уровня восходящей звезды политического небосклона и одновременно отмел все возможные обвинения в расизме и ущемлении прав женщин. И вот сейчас, сидя напротив Гэбриэл в роскошном лимузине, Секстон понимал, что она вновь демонстрирует свою независимость. Та информация, которую раздобыла его ассистентка о состоявшейся на прошлой неделе секретной встрече между руководителем НАСА и президентом, определенно доказывала: космическое агентство ожидают новые трудности. Возможно, от финансирования проекта отказывается еще одна из стран-участниц. В тот самый момент, когда автомобиль проезжал мимо памятника Джорджу Вашингтону, сенатор Секстон почувствовал, как судьба осеняет его своим крылом. ГЛАВА 8 Несмотря на исключительно успешную карьеру, которая привела его в самый желанный из всех политических кабинетов мира, президент Закери Харни не мог похвастаться внешностью кинозвезды. Он был среднего роста, достаточно худощав, неширок в плечах. Веснушчатое лицо, очки с двойными стеклами, редеющие темные волосы. Однако несмотря на скромную наружность, он пользовался необычайной, граничащей с поклонением, любовью всех, кто его знал. Даже сложилась поговорка, уверяющая, что если тебе довелось хотя бы раз встретить Зака Харни, ты пойдешь за ним куда угодно. — Очень рад, что вам удалось выбраться ко мне, — заговорил президент, протягивая Рейчел руку. Его пожатие было теплым и искренне радушным. Рейчел собралась с духом, едва найдя в себе силы для ответа. — Встреча с вами, господин президент, огромная честь для меня. Он ободряюще улыбнулся, и Рейчел мгновенно ощутила легендарное обаяние мистера Харни. Президент обладал приятной, располагающей манерой общения. Это больше всего ценили в нем карикатуристы. Каким бы искаженным ни получался шарж, он все равно передавал и теплую улыбку, и дружелюбное выражение лица. А в глазах всегда отражались искренность и чувство собственного достоинства. — Если позволите, — сказал Харни, — то я предложу вам чашечку кофе. — Благодарю, сэр. Президент нажал кнопку связи и попросил принести кофе в кабинет. Рейчел направилась по коридору самолета вслед за хозяином. Трудно было не отметить, что для человека, имеющего невысокий политический рейтинг, он выглядит вполне довольным и ничем не обремененным. Да и одет неофициально: синие джинсы, рубашка с открытым воротом, массивные тяжелые ботинки, как у туриста. — Вы занимаетесь туризмом, господин президент? — спросила Рейчел, чтобы нарушить молчание. — Да нет, на самом деле я вовсе этим не увлекаюсь. Просто мои имиджмейкеры решили, что теперь я должен выглядеть именно так. А как думаете вы? Рейчел очень хотелось верить, что Харни просто шутит. — Это придает вам очень... очень мужественный вид, сэр. Лицо президента оставалось совершенно непроницаемым. — Хорошо. Мы считаем, что этот образ поможет вернуть голоса женщин, которые отвоевал ваш отец. — Он продемонстрировал чарующую улыбку. — Мисс Секстон, не пугайтесь, я шучу. Мы ведь прекрасно понимаем: чтобы победить на выборах, потребуется нечто большее, чем синие джинсы и рубашка с распахнутым воротом. Его добродушие и открытость моментально растопили лед, до этого момента сковывавший душу Рейчел. Если президенту и недоставало внушительности и импозантности, он с лихвой компенсировал это умением общаться и врожденным тактом. Дипломатичность — редкий, ценный дар, и Зак Харни обладал им в полной мере. Рейчел шла вслед за президентом в хвостовой отсек. И чем глубже в святая святых они проникали, тем меньше интерьер напоминал салон самолета. Извилистый коридор, оклеенные обоями стены, даже спортивный зал с тренажерами и беговой дорожкой. Странным, однако, казалось отсутствие других людей. — Вы путешествуете в одиночестве, господин президент? |
Похожие:
 | | Карла Хингера; доктора Майкла А. Лэтцаиз Института океанографии имени Скриппса; Эйприл из «Майкрон электроникс»; Эстер Санг из Национального... | |
| В арктике обнаружен уникальный артефакт, способный раз и навсегда изменить будущее человечества | | Только он поможет найти христианские святыни, дававшие немыслимые власть и могущество |
| Огромное спасибо трем дорогим друзьям, с которыми я имел счастье работать: редактору Джейсону Кауфману, литагенту Хайди Ланге и консультанту... | | Только он поможет найти христианские святыни, дававшие немыслимые власть и могущество… |
| В арктике обнаружен уникальный артефакт, способный раз и навсегда изменить будущее человечества | | Иллюминаты. Древний таинственный орден, прославившийся в Средние века яростной борьбой с официальной церковью |
| На этот раз ему предстоит разгадать величайшую тайну масонов, которая способна изменить мир | | На этот раз ему предстоит разгадать величайшую тайну масонов, которая способна изменить мир |