В. Н. Юнусова Рецензенты: доктор искусствоведения, профессор
Скачать 11.65 Mb.
|
  Московская государственная консерватория имени П.И. Чайковского Москва, 2009   УДК 78 (09) ББК 85.313 (2-Тыв.) 6 Научный редактор — доктор искусствоведения, профессор В.Н. Юнусова Рецензенты: доктор искусствоведения, профессор М.А. Сапонов доктор искусствоведения, профессор Г.В. Крауклис доктор искусствоведения, профессор Е.М. Царёва кандидат искусствоведения, доцент Р.А. Насонов Карелина Е.К. История тувинской музыки от падения династии Цин и до наших дней: исследование / Е.К. Карелина; Московская гос. консерватория им. П.И. Чайковского; науч. ред. док. иск. В.Н. Юнусова. — М.: Изд-во «Композитор», 2009. — 552 с.: нот., ил. Монография посвящена истории тувинской музыки новейшего времени, раскрывает процесс становления и развития авторского творчества в музыкальной культуре Тувы. Исследование базируется на изучении широкого круга музыковедческих и исторических работ, разнообразных архивных материалов, неизданных нотных рукописей, с привлечением данных из различных областей гуманитарной науки. На примере горлового пения тувинцев автор предлагает собственную концепцию «кочевого звука», рассматривает жанровую систему тувинской традиционной и авторской музыки сквозь призму «юрточной модели» мышления. Впервые детально освещены процессы становления духового и тувинского национального оркестров, музыкального образования, анализируются многие неизвестные ранее произведения, творчество современных фольк-групп и молодых композиторов Тувы. Издание снабжено иллюстрациями (в т. ч. архивными фотодокументами), содержит справочный материал по персоналиям. Книга предназначена для специалистов в области музыковедения, истории искусств, культурологии. Материал исследования может быть использован в учебных курсах по истории музыки, музыкальной литературе, музыкальному востоковедению, этномузыкологии, культурологии, в спецкурсах краеведческой и музыкально-педагогической направленности. Редколлегия (Тува): редактор У.О. Монгуш художник-график Ч.К. Монгуш компьютерный набор нотных примеров Д.И. Афоиичев ISBN 5-85285-313-3 Исследование выполнено при поддержке Российского Гуманитарного Научного Фонда (грагт 08 -04 --63301а/Т) К 4905000000-056 082(02)-09 Без объявл. ISBN 5-85285-313-3 © Карелина Е.К., 2009 © Издательство «Композитор», 2009 3 СОДЕРЖАНИЕ Предисловие 5 Список используемых сокращений 10 Глава I. Музыкальное мышление тувинцев в контексте влияния природных и историко-культурных факторов 11 § 1. Исторические особенности формирования этноса 12 § 2. Природно-анималистический мир тувинцев и шаманская обрядность в аспекте звуковых представлений 23 § 3. Модели мироустройства в культуре тувинцев 39 § 4. Традиционный инструментарий и жанры музыкального фольклора 56 § 5. Горловое пение — «абсолютная музыка» кочевников 72 § 6. «Юрточная модель» в музыкальной культуре Тувы 95 ^ Развитие музыкальной культуры Тувы в период 1910—1950-х годов 107 § 1. Историко-культурные преобразования эпохи 108 § 2. Музыкальные традиции буддизма и христианства 123 § 3. Развитие музыкального просветительства 149 § 4. Новые типы оркестров периода Тувинской Народной Республики 165 § 5. Становление музыкального образования 191 § 6. Авторское творчество: начальный этап. Первые тувинские композиторы 212 ^ Композиторское наследие Тувинской АССР (1960-1980-е годы) 246 § 1. Панорама музыкальной жизни 247 § 2. Хоровое творчество и кантатно-ораториальные жанры 279 § 3. Музыка в тувинском театре 301 § 4. Симфонические жанры 340 § 5. Камерно-инструментальные жанры. Романсы 379 § 6. Песенный жанр и второе поколение тувинских композиторов 403 ^ Республика Тыва: современное состояние музыкально-культурной традиции (1990-2000-е годы) 427 § 1. Процессы духовной жизни в музыкальной культуре постсоветской Тувы 428 § 2. «Фольклорная волна» и «новое менестрельство» 450 § 3. «Третье направление» в тувинской музыке 467 § 4. Развитие музыкознания и музыкального образования 482 § 5. Творчество молодых тувинских композиторов 499 Заключение 519 Приложения 523 Глоссарий тувинских слов 524 Библиография 529 Хронологическая таблица 546 Содержание аудиоприложения (CD) 548 Summary 551 Дорогой маме Любови Леонидовне Карелиной (Бузыкаевой) ПРЕДИСЛОВИЕ Предлагаемая вниманию читателей книга посвящена истории тувинской музыкималоизученной на сегодняшний день области культуры тувинского народа. Своеобразие горлового пения тувинцев, одного из народов Центральной Азии, получившего на рубеже тысячелетий мировое признание, во многом формирует современный имидж Республики Тыва (субъекта Сибирского округа Российской Федерации) как центра данного вида народного искусства, т. е., по сути, именно музыка выступает основным «маркером» Тувы среди других регионов мира. Международный интерес к тувинскому горловому пению — хоомею — во многом стимулировал внимание к республике в целом, её духовным ценностям. Так, на культурной карте мира обозначилась новая точка — Тува (Тыва), одним из символов которой стал обелиск географического центра Азии, расположенный на берегу реки Енисей в городе Кызыле. Поскольку до XX века в Туве развивались только традиционные формы музыкальной культуры, представленные различными жанрами музыкального фольклора, ламаистской и старообрядческой традиций (не знавших понятия личного авторства), основная цель представленной книги — создание, по возможности, полной картины культурных процессов, обусловивших возникновение и развитие авторского музыкального творчества. В связи с этим основным объектом исследования являются авторские произведения, представляющие различные направления тувинской музыкальной культуры и рассматриваемые в контексте культурно-исторических преобразований, происходивших в Туве в период 1910—2000-х годов. Выбор последнего, новейшего, этапа в истории тувинской музыки был также обусловлен наибольшей документальной обеспеченностью данного периода, по сравнению с предыдущими эпохами, о музыкальной культуре которых имеющиеся сведения крайне скудны. Но, как оказалось, и новейшая история тувинской музыки содержит много «белых пятен» и ставит немало вопросов, что связано практически с отсутствием нотных изданий тувинских произведений академической музыкальной традиции (за 6 исключением массового песенного жанра), утерей многих авторских рукописей и личных архивов. Музыкальная культура Тувы стала объектом изучения начиная с периода рубежа XIX-XX вв.: впервые интерес к музыкальному фольклору тувинцев отразился в работах учёных-путешественников (П.С. Островских, Е.К. Яковлева, Д. Каррутерса, Г.Е. Грумм-Гржимай- ло, А.В. Анохина и др.). В конце 1-й трети XX века фонографические записи тувинских народных песен были сделаны в Ленинграде с голоса тувинских студентов Е.В. Гиппиусом и З.В. Эвальд. Обращение корифея отечественной фольклористики Е.В. Гиппиуса (1903-1985) к тувинской музыке обозначило важную веху в становлении тувинского музыкознания, поскольку его кураторство впоследствии способствовало появлению исследований А.Н. Аксёнова и З.К. Кыргыс. Область традиционной музыки тувинцев, дополненная работами В.Ю. Сузукей, получила в результате достаточно полное освещение в музыкознании. Композиторское наследие Тувы привлекло музыковедов начиная с 1970-х гг. (работы В. Сапельцева, Г. Осипенко, В. Борисенко, 3. Казанцевой и др.). Первая попытка осмысления исторического развития тувинской музыки в XX веке предпринята в статьях B.Л. Сапельцева. Следующий шаг в этом направлении был сделан в работах новосибирского музыковеда ГА. Осипенко периода 1980-х - начала 1990-х гг., среди которых следует выделить рукопись учебника «Тувинская музыкальная литература» (Кызыл, 1994), к сожалению, оставшуюся неизданной. Именно эта работа до настоящего времени оставалась в Туве основным музыкально-историческим исследованием, служившим опорой как для разработки учебных курсов и подготовки научно-популярных монографических изданий о творчестве тувинских композиторов — А. Чыргал- оола и Р. Кенденбиля (автор-составитель З.К. Казанцева, 2002-2003), так и для научных выводов И.А. Цыбиковой-Данзын (кандидатская диссертация по специальности «теория и история искусств», 2004) и В.Ю. Сузукей (докторская диссертация по специальности «теория и история культуры», 2006). Однако ограниченный рамками советского этапа (до конца 1980-х гг.) материал, представленный в работах Г.А. Осипенко, ныне требует не только хронологического расширения, но и переосмысления, и многочисленных корректировок. В процессе настоящего исследования важную роль сыграло изучение значительного фонда разнообразных архивных документов, ранее не привлекавшихся музыковедами. В ходе работы удалось обнаружить ряд неисследованных и вообще неизвестных доселе произведений. Осмысление полученных результатов в контексте развития отечественной и мировой музыкальной культуры в совокупности помогло создать более точную и полную картину истории тувинской музыки. Наряду с собственно музыковедческими исследованиями по родственной тематике огромным подспорьем также стали различные работы тувинских учёных-гуманитариев, знакомство с которыми по 7 могло глубже понять некоторые стороны этнокультурных звуковых представлений и Позволило говорить о специфике музыкального мышления тувинцев. Это определило структуру книги из четырёх глав, первая из которых, по сути, выполняет вводную функцию, а в последующих трёх в общих чертах, поэтапно раскрываются особенности развития авторского музыкального творчества — в начальный (времена Урянхайского края, ТНР и Тувинской АО), советский (Тувинская АССР) и постсоветский (Республика Тыва) периоды истории Тувы. Деление материала на главы было обусловлено, в первую очередь, процессами, происходящими в структуре музыкально-культурной традиции: это позволило события музыкальной жизни и произведения, хронологически относящиеся к начальной фазе советской истории Тувы (с середины 1940-х и периода 1950-х гг.), рассматривать не в третьей, а во второй главе (основная часть которой связана с временем существования Тувинской Народной Республики). В процессе изучения архивных документов автор данного исследования невольно погружалась в атмосферу тех лет (революционные годы, эпоха самостоятельного тувинского государства, советский этап), «пропитываясь» духом эпохи и её характерными словесными оборотами. Эта особенность в какой-то мере отразилась и в тексте предлагаемой книги (стилистика глав несколько отличается). Обилие источников (монографии, статьи, авторефераты диссертаций, учебные издания, газетные материалы, архивные документы, рукописные записи бесед с информантами), на которые по ходу текста даются ссылки, позволили существенно сократить прилагаемый в конце книги библиографический список, включив в него только наиболее значимые издания и общие названия сборников статей. Особой проблемой стала транскрипция тувинских слов, которая решена следующим способом: обычным шрифтом даны тувинские слова в русской транскрипции (дунгур, бызанчы), в тувинском правописании те же слова даны курсивом (дүңгүр, бызаанчы). Исключение пришлось сделать для слов «хоомей» и «Устуу-Хурээ», а также для личных имён (к примеру, Чыргал-оол, Севильбаа) и географических названий, приводимые формы написания которых уже достаточно прочно укоренились в русскоязычной литературе (хотя в русской транскрипции должны были бы выглядеть как «хомей», «Усту-Хурэ», «Чыргал-ол», «Севильба»), Для удобства читателя многие тувинские слова и тексты сопровождаются переводами, а приложение содержит вспомогательный глоссарий тувинских слов, подготовленный филологом У.О. Монгуш. Работа осуществлялась на кафедре истории зарубежной музыки Московской консерватории, чьи традиции в исследовании внеевропейских музыкальных культур были заложены профессором Р.И. Грубером. Надеюсь, что предлагаемая монография достойно представляет школу профессора кафедры Е.М. Царёвой, чьё влияние на моё 8 профессиональное развитие трудно переоценить. Огромную благодарность приношу своему научному консультанту и научному редактору монографии — профессору В.Н. Юнусовой, тесное общение с которой позволило начатому исследованию с первых же шагов получить необходимое расширение в востоковедческом и культурологическом направлениях. Выражаю глубокую признательность за ценные замечания уважаемым рецензентам - заведующему кафедрой, профессору М.А. Сапонову, профессору Г.В. Крауклису, профессору Е.М. Царёвой, доценту Р.А. Насонову, также читающему члену кафедры — доценту Е.И. Гординой. Благодарю заведующего Научно-учебным центром музыкально-компьютерных технологий Московской консерватории, доцента А.В. Харуто за плодотворное сотрудничество в исследовании акустических особенностей горлового пения. Своеобразным толчком к началу предлагаемого исследования стала статья «Тува: вехи профессиональной музыки», подготовленная мной в 2002 году для журнала «Музыкальная академия» под строгим и чутким руководством мастера отечественной музыкальной критики Л.С. Гениной. Хотя проекта настоящей книги тогда ещё не существовало, в опубликованной статье уже стали «прорисовываться» его будущие контуры. Считаю своим долгом выразить искреннюю благодарность всем, кто содействовал личным участием в подготовке этой книги, предоставляя различные документы и информацию, организуя встречи, давая консультации, подбирая нужные материалы:
А.-Ч.Ш. Оюн (общество «Тос дээр»), Еше Дагба (хурэ «Цэчэнлинг»), О.М. Сарыгу (хурэ «Таши Пэнделинг»);
А.А. Стороженко (Кызыл), специалисту по русской православной музыке О.С. Горюновой (Москва); - современным музыкантам, молодым композиторам и исследователям музыкальной культуры Тувы: А.Б. Кувезину, Т.Д. Дулушу, 9 Н.Ю. Дамбаа, Б.-М.И. Тулушу, А.Д. Дулушу, Ч.С. Тумат, А.С. Монгуш, У.Б. Хомушку, Ч.В. Комбу-Самдан, Н.А. Лопсан, А.Д. Оюн, А.К. Тамды- ну, АА. Сарыглару, И.М. Кошкендею, С.К. Чамбалу, С.С. Сарыглар-Хер- тек, А.Д.-Б. Монгуш, А.Х. Кан-оол, У.О. Монгуш, М.М. Сундуй-Бадыргы, НА. Барковой, С.Б. Ондар, С.Д. Монгушу, О. Дары-Суруну, Д. Афони- чеву, М. Ахпашевой, О. Кургек, Ш. Салчаку;
Моя особая признательность за бескорыстную помощь и кропотливый труд по редактированию тувинских текстов, компьютерному набору нот и подготовке аудиопримеров — У.О. Монгуш и Д. Афони- чеву. Глубокую благодарность выражаю своему Учителю, сыгравшему решающую роль в счастливом для меня выборе профессии, музыковеду З.К. Казанцевой, которая оказала неоценимую поддержку, предоставила материалы из личного архива и постоянно вдохновляла меня на исследование творчества тувинских композиторов. В заключение хочу отметить заинтересованное содействие со стороны руководства Кызылского училища искусств, что также способствовало реализации данного проекта. Стремясь охватить различные стороны музыкальной культуры Тувы (музыкальная жизнь, творчество, исполнительство, образование, музыкознание) и представить творческие портреты ключевых фигур, автор данной книги вполне отдаёт себе отчёт в том, что далеко не всё получилось освещённым в достаточной мере и с равной степенью подробности. Надеюсь, что данная работа станет для молодых исследователей стимулом к более детальным изысканиям по истории тувинской музыки, что в итоге поможет решению благородной задачи — сохранению музыкального наследия Тувы.  10 Список используемых сокращений АО — Автономная область АССР — Автономная Советская Социалистическая Республика ВСГАКИ — Восточно-Сибирская государственная академия культуры и искусства ДВГАИ — Дальневосточная государственная академия искусств ДМШ — детская музыкальная школа ДНТ — Дом народного творчества ДШИ — детская школа искусств КГАМиТ — Красноярская государственная академия музыки и театра КемГУКИ — Кемеровский государственный университет культуры и искусства КУИ — Кызылское училище искусств им. А.Б. Чыргал-оола МНЦ «Хоомей» — Международный научный центр «Хоомей» НГК — Новосибирская государственная консерватория (академия) им. М.И. Глинки НБ РТ — Национальная библиотека Республики Тыва им. А.С. Пушкина НМ РТ — Национальный музей Республики Тыва им. Алдан-Маадыр ОДИ — оркестр духовых инструментов / духовой оркестр Правитель ства Республики Тыва РГВА — Российский государственный военный архив (г. Москва) РШИ — Республиканская школа искусств РОМХШИ — Республиканская общеобразовательная музыкально художественная школа-интернат им. Р.Д. Кенденбиля СКР — Союз композиторов России ТАР — Тувинская Аратская Республика ТГФ — Тувинская государственная филармония ТИГИ — Тувинский институт гуманитарных исследований ТМДТ —Тувинскиймузыкально-драматическийтеатрим.В.Ш.Кок-оола ТНИИЯЛИ — Тувинский научно-исследовательский институт языка, литературы, истории ТНО — Тувинский национальный оркестр Министерства культуры и информационной политики Республики Тыва ТНР — Тувинская Народная Республика ТНРА — Тувинская народно-революционная армия ТНРП — Тувинская народно-революционная партия ТРО СКР — Тувинское региональное отделение Союза композиторов России ТСК РТ — Творческий союз композиторов Республики Тыва ТывГУ — Тывинский государственный университет ХГУ — Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова ЦГА РТ — Центральный государственный архив Республики Тыва (г. Кызыл) ГЛАВА I Музыкальное мышление тувинцев в контексте влияния природных и историко-культурных факторов  Аян-чорук кылыр Аян-шинчи кире берген, Сыыгайндыр сыгырып, Сыгыртып, сырланып, Ырлагылап каап чоруп орган. (Тыва улустун «Боктуг-Кириш, Бора-шээлей» деп маадырлыг тоолундан) Путешествуя в дальней поездке-дороге, Едет - пронзительным свистом свистит, Сыгыт исполняет, Протяжно поёт. (Из тувинского героического сказания «Боктуг-Кириш и Бора-Шээлей»)   12 § 1. Исторические особенности формирования этноса Долгий и сложный процесс формирования тувинского этноса связан с тем, что территория Тувы с конца VI и до середины VIII в. была частью Тюркского каганата, в период 750-840 гг. находилась под властью уйгуров, с 1207 г. была захвачена Чингисханом, в XIII— XIV вв. входила в состав империи монгольской династии Юань, а позже в течение полутора столетий (с 1756 по 1912 г.) была одной из окраин Цинской империи1. Так, тувинская земля (называемая тогда Урянхаем) стала местом, где пересеклись судьбы различных народов, населяющих огромный регион. Поэтому потомки целого ряда тувинских родов ныне являются гражданами трех государств: России, Монголии и Китая2. Установление в начале XX века российского протектората над территорией Урянхайского края, по сути, отразило геополитическую борьбу гигантов мировой политики — непосредственно Российской и Китайской империй, а также косвенно — Великобрита 1 В истории Тувы ученые выделяют следующие этапы:
2 В настоящее время тувинцы сконцентрированы в Республике Тыва, а также проживают малыми группами в Красноярском крае, Усть-Ордынском автономном округе Иркутской области и др. районах Сибири, в ряде аймаков Монголии (Баян- Улэгэйском, Кобдоском, Хубсугульском) и Синьзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) Китая. Общая численность проживающих в Российской Федерации носителей тувинского этноса (тувинцы и тувинцы-тоджинцы Республики Тыва, за её пределами - близкородственные тубалары, тофалары и сойоты) на начало XXI века - более 250 тыс. человек. Число зарубежных тувинцев составляет приблизительно 12 тыс.человек (Мопгуш М.В. Тувинцы Монголии и Китая: этнодисперсные группы. Новосибирск, 2002. С. 8; Основные итоги Всероссийской переписи населения 2002 года. М., 2003). 13 нии (стремившейся к расширению своего влияния в Азии) и Японии (ведущей борьбу с Китаем путем продвижения идеи панмонгольского государства)3. В годы Второй мировой войны китайское руководство продолжало считать Урянхай своим4. Монголия также неоднократно предъявляла свои права на Урянхай5. Многое в исторических хитросплетениях отношений России, Монголии и Китая в XX веке объясняется пограничным положением Тувы, нередко становящейся предметом спора и практически постоянно находившейся под прессингом притязаний соседних больших государств, отчего добиться независимости в борьбе за собственные интересы тувинскому народу было всегда весьма сложно. Завершение процесса формирования тувинского этноса датируется учеными-историками по-разному: 1) конец XV - начало XVI в. (Р. Кызласов6); 2) конец XVIII - начало XIX в. (С. Вайнштейн7); 3) вторая половина XIX — начало XX в. (Н. Сердобов8); 4) после октябрьской революции 1917 г. (В. Дулов, Л. Потапов9). Придерживаясь точки зрения С. Вайнштейна, М. Маннай-оол10 (автор новейшего исследования о происхождении тувинского этноса) расширяет временной промежуток до XVIII — нач. XIX века. Он отмечает, что в этот период сложился весь комплекс признаков, отражающих конечную стадию формирования этноса: помимо территориальной и языковой общности, а также общности хозяйственной жизни и культурных традиций (в которых значительную объединяющую роль играл распространившийся к тому времени буддизм), важным компонентом выступает выделение этнического самоназвания тувинцев — тыва, тыва кижи. 3 См.: Кузьмин Ю.В. Японские авторы о путях сближения японской и монгольской культур в начале XX века // Сибирскии архив: архивные документы, публикации, факты, комментарии: науч.-популяр. историко-краеведч. сб. Иркутск, 2000. Вып. 2. С. 45-50. 4 По китайским источникам, так в 1943 году на международной конференции в Каире говорил Рузвельту сам Чан Кай-ши. Даже в конце 1970-х гг. один из руководителей КНР в беседе с иностранцами отмечал: «Вы, немцы, не должны забывать, что мы, китайцы, утратили Туву в том асе 1944 году, в котором вы потеряли Кенигсберг» (Саая С.В. Россия — Тува — Монголия: «центрально-азиатский треугольник» к 1921-1944 годах. Абакан, 2003. С. 149-150). 5 О притязаниях Монголии см. в указанной монографии С.В. Саая, а также: Москаленко II.П. Этнополитическая история Тувы в XX веке. М., 2004. 6 Кызласов Л.Р. История Тувы в средние века. М., 1969. G. 173. 7 Вайнштейн С.И. Происхождение и историческая этнография тувинского народа: автореферат дисс.... док. ист. наук. М., 1970. С. 15. 8 Сердобов НА. История формирования тувинской нации. Кызыл, 1971. С. 249. 9 Дулов В.И. Социально-экономическая история Тувы (XIX - начало XX в.). М., 1956. С. 5; История Тувы. Т. 1. М., 1964. С. 254. 10 Маннай-оол м.Х. Тувинцы: происхождение и формирование этноса. Новосибирск, 2004. С. 118-141. 14 Происхождение данного этнонима исследователи чаще всего связывают с племенами дубо (тубо, тупо), упоминаемыми в китайской хронике «Таншу». Дубо жили в I тыс.н.э. на территории восточной части Тувы в верховьях Енисея и в районе озера Хубсугул. Академик Н. Абаев подвергает сомнению данную точку зрения, по которой дубо выдвигают в качестве прямых этнических предков западных танну-урянхайцев (а также их идентификацию со сходными для китайского языка этнонимами ту бас, туфа, тубо, туба)п. Вариантами самоназвания тыва считают тува, тубо, туфа, тума, туха. С ними очевидны связи таких этнонимов, как тубалары (этническая группа в составе современных алтайцев), тофалары (современный этнос Восточной Сибири), тумат (родовое имя, распространенное в Туве). Существует точка зрения, по которой слова туба и йыш являлись в прошлом синонимами (означая «тайга; чернолесье; горы, покрытые лесом»), а параллель тыва кижи (тувинск.) — тыы киситэ (якутск.) сводится к понятию «горный человек»12. По поводу других этнонимов — урянхи, уряихаты, урянхайцы, сояны, сойоны, сойоты — в целом можно утверждать, что такое название им дали соседние народы, а для самих тувинцев эти этнонимы нехарактерны. Самоназвание тувинцев — тыва—далеко не сразу было принято соседними народами: вплоть до начала XX века в монгольских и российских официальных и исторических документах фигурировали либо урянхайцы, либо сойоты. Хакасы и алтайцы называли тувинцев соянами. Происхождение этнонима урянхайцы — вероятнее всего, идет от китайского улянха, улянхай. Так называли одно из монгольских племен Юго-Востока Внешней Монголии, потомков древних дун-ху и хи13. Именно этот этноним дал название старой Туве — Танну-Урянхай, Урянхайский край. Другой вариант объяснения, идущий от Сыма Цяня, — название горы Ухуань, где осела часть протомонгольских племен дун-ху. Есть и другие мнения. О хойин-урянхах (лесных урянхатах) писал Рашид-ад-Дин, об оренгаях в составе кыргызов сообщал В. де Рубрук. По Ли Далуну, название «Урян- хай» появилось в эпоху Цин. Известно, что в X-XII вв. урянхаты заселили северо-восточные земли Монголии и Забайкалья, составили большое войско (из 1000 всадников), охранявшее заповедное место с останками Чин 11 Абаев Н.В. Этноисторические аспекты «Урянхайской проблемы» в снязи с «Урянхайским пограничным вопросом» // Научные труды Тывинского гос. университета. Вып. 2. Т. 1. Кызыл, 2005. С. 46-52. 12 Ксенофонтов Г. Урянхай — сахалар. Иркутск, 1937. С. 62-64. 13 Более подробно об упоминаемых в данном разделе племенах молено познакомиться по текстам работ ученых разных стран и времен, собранных в антологии «Урянхай: Тывадептер» (М., 2007-2008). 15 гисхана в Бурхан-Халдуне. Выдающиеся полководцы Чингисхана — нукеры Субэдей-Вагадур и Джелме — были из числа урянхатов. Монгольские и российские ученые придерживаются точки зрения, по которой урянхи того исторического периода связаны с предками современных тувинцев. Другой этноним — сойот — возник в монгольской среде как форма множественного числа от соян. Данный этноним, очевидно, тесно связан с топонимом Соян, Саяны. Сойоты сейчас — один из малых народов современной России, живущий в Восточной Сибири и являющийся потомками тувинских родоплеменных групп. Русские источники заимствовали это название тувинцев, называя отдельного представителя нации сойот (соёт), а народ - сойотами (соётами). Данный этноним использовался русскоязычным населением Тувы и в советское время, но к концу XX в. практически вышел из употребления. При этом на рубеже XX-XXI вв. в Туве отмечается возрождение старого названия края — Урянхайи. Связи современных тувинцев с соседними народами определяются, безусловно, кочевым способом жизни и различными историческими процессами. Например, тувинцы, которые кочевали по Минусинской котловине (и названные позднее бельтирами), в итоге смешались с местными племенами и составили один из компонентов этноса современных хакасов. Кочевавшая в верховьях реки Иркут часть родоплеменной группы иргит (так называемые тункииские сойоты) постепенно ассимилировалась бурятами. Ряд кочевавших в окрестностях Телецкого озера родоплеменных групп тувинцев остались в этих местах, войдя в этнический состав алтайцев (которые также обживали эту территорию). Тувинские племена, называемые хубсугульскими урянхайцами, вошли в состав монголов (они кочевали в районе озера Косогол с XVII-XVIII вв.). Тувинские племена, кочевавшие южнее хребта Танну-Ола до территорий современных г. Кобдо и сумона Цэнгэл Баян-Улэгэйского аймака Монголии, оказались изолированными от основных масс тувинцев. Они были вытеснены на запад, в Монгольский Алтай и стали называться монгольскими урянхайцами. Урянхайцы-мончак, соседствующие с ними, называют себя сойон либо тува15. Так соседние тюрко- и монголоязычные народы оказались кровно связанными с предками современных тувинцев, что объясняет глубокие связи во многих областях их этнокультуры. 14 Сейчас так называются: один из коллективов Тувинской государственной филармонии (мюзик-холл «Ураанхай»), еженедельная газета «Урянхай неделя», Кызылский комбинат «Урянхай» по производству мясных полуфабрикатов и колбас (включая и маркировку продуктов, типа «Пельмени “Урянхаиские”»). 15 Добавим к этому свидетельство Кужугета Шойгу: «Тувинцы, живущие в местечке Цэнгэл Монголии, называют себя тувинцами Кобдо, а нас — тувинцами Тан- ды» (Шойгу К. Танну-Тыва: страна озер и голубых рек. М., 2004. С. 93). 16 С другой стороны, значительное количество монголоязычных племен проникло в Туву во времена расцвета монгольской империи (XIII-XIV вв.). Оставшись в Туве, они смешались с местным населением, переняли тувинский язык. Так у тувинцев сформировался центрально-азиатский физический тип, характерный для представителей большой монголоидной расы. В свою очередь, в состав монголоязычных этносов вошли различные тюркоязычные элементы (и в том числе тувинские этнические группы), приняв участие в их формировании на разных исторических этапах. Добавим, что помимо доминирующих тюркских, а также монголоязычных элементов, этнокомплекс тувинцев (согласно С. Вайнштейну16) включает в себя также самодийские, кетские и тунгусские компоненты. Тувинцы — представители монголоидной расы, при этом жители разных районов весьма отличаются друг от друга по внешнему облику. Учеными выделяются несколько антропологических типов тувинцев17: центрально-азиатский (более всего — западная Тува); южно-сибирский (преобладает в центральной Туве); байкальский, близкий эвенам и эвенкам (тоджинцы-оленеводы на востоке Тувы); смешанный тип (тоджинцы-скотоводы). В плане этногенеза неожиданный результат дали исследования генофонда населения Республики Тыва, проводившиеся учеными в конце 1990-х гг.: сравнительный анализ разных типов мтДНК у тувинцев, хакасов, алтайцев, шорцев, сойотов, бурят, монголов, северных китайцев, тибетцев, корейцев свидетельствовал о том, что из всех азиатских народов именно тувинцы (и этнически близкие к ним сойоты) показывают наивысшую вне Американского континента частоту «американских» типов мтДНК. На основе дополнительного (также этно-сравнительного) исследования последовательностей нуклеотидов в изученном участке молекулы мтДНК ученые сделали вывод, что именно тувинцы генетически наиболее близки древнему населению Саянского региона, и что данный регион есть «азиатская колыбель» предков американских индейцев1 . Историческая родина тувинцев — территория современной Тувы, определяемая Саянами и бассейном верхнего Енисея, в период II в. до н.э. — I в. н.э. была периферией державы воинственных гуннов (хунну), с VI по XIV в. входила в состав суперэтнополитических |Г| См. указанную в сноске 7 диссертацию. 17 Данные приведены но монографии М. Маннай-оола (см. вышеуказ. изд., С. 15-16). 18 Захаров И.А., Ондар У.Н., Доржу Ч.М. Генетические связи тувинцев с американскими индейцами / /Ученые записки ТИГИ. Вып. XIX. Кызыл, 2002. С. 126-130. Данное исследование опровергло существовавшую до того точку зрения, что прародиной предков индейцев была, вероятно, территория современной Монголии и/или Маньчжурии. Профессор МГУ биолог И.А. Захаров-Гезехус в рамках пле 17 государств, сыгравших большую роль в истории кочевой цивилизации и этнополитике Центральной Азии и Саяно-Алтая: Древнетюркского, Уйгурского, Древнекыргызского каганатов и Монгольской империи чингизидов. Для истории Тувы большое значение также имело Великое переселение народов: гуннов, тюрков, монголов из глубинных степей Центральной Азии в Европу. Все эти факторы во многом определяют особенности постепенно складывающейся национальной культуры и разнообразные связи тувинской музыки с музыкальными традициями иных современных тюрко-монгольских народов. Формирование этноса в составе мощных раннефеодальных государств определяло становление и развитие феодальных отношений в самой Туве19. Важную роль также сыграло установление с начала XVII в. торгово-экономических, культурных и иных связей с народами Российского государства. У тувинцев сложились три основных хозяйственнокультурных типа (ХКТ): 1) кочевые скотоводы горно-степных районов; 2) кочевые и полукочевые охотники-скотоводы зоны тайги (небольшие группы—в основном, в Тоджинской котловине и по среднему Каа-Хему); ?>) охотники-оленеводы (жители обширной горной тайги Восточной Тувы). Из них доминирует первый тип20. Поскольку к тому времени в Туве уже сложились основные типы хозяйствования, то основу товарообмена со стороны тувинского населения составляли продукты животноводства и охотничьего промысла. Товарно- денежные отношения были пока в зачаточном состоянии. Скот, пушнина и чай чаще всего выполняли функцию денег, а торбак (годовалый бычок), беличья шкурка, кирпич зеленого чая — роль единицы обмена. Имеющиеся у тувинцев китайское, гамбургское серебро и русские денежные знаки преимущественно копились у знати. В товарообмене отражались особенности природно-хозяйственных факторов разных районов Тувы: южные тувинцы не имели возможности возделывать хлеб, поэтому выменивали на него продукты животноводства (зато имели каменную соль, которая имела большую ценность для всех), а центральные тувинцы за зерно (ячмень, просо) и южные — за скот покупали у тоджинцев пушнину (потому что именно ею уплачивался албан — принудительная натуральная рента нарного доклада на II Международной научной конференции «Биоразнообразие и сохранение генофонда флоры, фауны и народонаселения Центрально-Азиатского региона» (г. Кызыл, 26-30 сентября 2007 г.) также озвучил данные генетических исследований, по которым современные тувинцы ведут свое происхождение всего от 4 женщин, живших на территории Тувы 30 тыс. лет назад. 19 Наиболее подробно особенности тувинского феодализма рассмотрены в капитальной монографии Дулова (Думе В.И. Социально-экономическая история Тувы...) 20 Соотношение этих типов (по С. Вайнштейну), соответственно - 95%, 3% и 2%. 18 маньчжуро-китайским феодалам). Кроме того, тоджинцы осуществляли посредничество в торговых отношениях между центральными и западными тувинцами, тофаларами, бурятами, дархатами, западные тувинцы — с алтайцами, а южные — с монголами, бурятами. Торговля с Китаем была налажена в начале XVII века. Однако захватившие Туву в середине века представители династии Цин (времени распада империи Цин: 1842-1911) запретили торговлю китайским и монгольским купцам в Туве (чтобы особенно ценная пушнина в виде налога — албан — поступала только китайскому императору). Тувинцы же все равно торговали с монголами, продавая скот, хлеб и пушнину и покупая через монголов китайские товары. Прямые торговые связи Южной Тувы и Монголии весьма активны и в наше время. Постепенно развивающаяся на территории Тувы русская торговля привела к открытию в 70-80-х гг. XIX в. факторий русских купцов, которые торговали мануфактурными изделиями (в основном, тканями), пушниной (которую тувинские араты покупали для уплаты албана цинским властям) и табаком21. Конец XIX века отмечен активным процессом освоения территории Тувы населением Российской империи, продолжающимся и далее. Важную роль в нем сыграло переселение на тувинские земли старообрядцев22, которых многие исследователи называют «пионерами русской колонизации в Туве». Приводимые А. Стороженко28 материалы подворного обследования русского населения Урянхая уже в начале XX в. показывают, что к 1914 году на территории Тувы было около 30 населенных пунктов с общим числом русскоязычного населения около 4,4 тысяч человек, из которых старообрядцы составляли почти 31%, а православные — вдвое больше. Немало проживало и мусульман (в источнике — магометан) — более 3%. Приверженцы остальных конфессий (баптисты, лютеране, иудеи и др.) составляли менее 1%. 21 Исследователь Н.Ф. Катанов подметил следующую особенность: на рубеже XIX-XX вв. бедное аратское население Тувы было одето за счет товаров русских купцов, а тувинская знать одевалась в китайские ткани и имела много предметов утвари, привозимых из Китая (несмотря на все запреты цинских властей, китайские торговцы в конце XIX в. упорно осваивали Туву, нередко образуя и семьи на новом месте). 22 Первая попытка переселения была предпринята (по данным В. Дулова) в 1862 году. Причины переселения старообрядцев в Урянхайский край многообразны: аграрный кризис в России, поиск легендарного Беловодья (или Белогорья), позднее к ним прибавилось желание укрыться подальше от войн, революций, колхозов и раскулачиваний. См.: Татарищева М.П. Старообрядцы в Туве: историко- этнографический очерк. Новосибирск, 2006. С. 17. 23 Стороженко А.А. Роль старообрядцев в процессе хозяйственного освоения Тувы русскими переселенцами в конце XIX — начале XX века // Этносоциальные процессы в Сибири: тем. сб. Вып. 4. Новосибирск, 2001. С. 134-137. 19 Старообрядцы зачастую становились основателями новых населенных пунктов24. Заселение ими Тувы шло стихийно (без участия российских властей) и было подготовлено предыдущей историей русско-тувинских отношений (первые контакты относятся к началу
К началу XX века население Тувы в социальном плане было достаточно дифференцированным, чему способствовало зарождение и развитие капиталистических отношений. Тувинская верхушка сосредоточила в своих руках основное количество скота (в разы и десятки раз превосходившее количество скота рядовых аратов), в то время как людей, лишенных средств производства, становилось всё больше. В аратской среде сформировались новые социальные группы - карабайство, среднее крестьянство, беднота и батрачество. Данные, приведенные историком А. Сергеевой25, говорят о резком классовом расслоении тувинцев, что характерно для периода зарождения капитализма. Простое население испытывало сильный гнет сразу с нескольких сторон: достаточно отметить, что общий ежегодный албан со всей Тувы в пользу китайского императора составлял 9000 шкурок соболей, а к нему добавлялись уртельная (ямская) повинность и всякие поборы, взятки в пользу местных и цинских чиновников. В итоге простой арат платил податей в размере, составляющих почти треть его дохода. Из-за неразвитости денежных отношений процветали обман при товарообмене, долговая торговля, поборы со стороны лам. Рабочий класс в Туве появляется в начале XX века благодаря развитию золотодобывающей промышленности, где к привезенным из-за Саян русским рабочим постепенно присоединялись тувин 24 Особенность поселенческой структуры Тувы заключается в том, что многие поселки имеют двойное название — русское и тувинское. Если тувинское чаще связано с географическим положением и особенностями ландшафта, то русское отражает имя русских первопоселенцев, например: Тоора-Хем («поперечная река») — Медведевка, Дерзиг-Аксы («устье свирепой реки») — Даниловка, Кундустуг («места, изобилующие выдрой») — Фёдоровка и т. п. 25 Сергеева A.Pi. Социальная дифференциация тувинского общества в конце XIX — начале XX века // Этносоциальные процессы в Сибири: тем. сб. Вып. 4. Новосибирск, 2001. С. 151-154. 20 ские — чаще всего разорившиеся араты (несмотря на то что плата за труд была мизерной). Разительный контраст между уровнем жизни богатых и бедных урянхайцев отмечали практически все иностранцы, побывавшие в Туве на рубеже XIX-XX веков. Добавим, что в Туве существовал также такой вид повинности, как кочага (или медээ), состоявший в том, что араты на определенный срок становились бесплатной прислугой для подсобных работ феодалам или высшему дамскому духовенству. Кроме того, часто обедневшие араты жили при богатых родственниках в качестве эш болганулус («постоянных спутников»), прислуживая и получая некоторую помощь и виде старых вещей, имея возможность иногда использовать скот. Господство до 1912 г. на территории Тувы маньчжуро-китайских властей выразилось в насаждении ими управленческой систе- м ы, по которой Урянхай делился на хошуны (районы), а те — на суметы, состоявшие из арбанов. Цинские власти выделили 4 хошуна Танну-олинских тувинцев: Тесийнгольский (Тес-Хемский, или Огон- нарский), Хемгольский (Салчакский), Тоджинурский (Тоджинский) и Хубсугульский (Хасутский). С 1808 г. к существующим хошунам добавился пятый — Хемчикский (Даа)26. Во главе тувинских хошунов стоял амбын-нойон (имевший княжеский титул бэйли и воинское звание мейрен-дзаигип). Он подчинялся китайскому цзянъ-цзюто (генерал-губернатору), находившемуся в Улясутае. Управление тувинцами и монголами осуществлялось с 1768 г. в Улясутае, а также в Кобдо. С 1787 г. общее управление всеми тувинскими хошу- нами перешло к тувинскому зайсаиу Дажы (сын предводителя тувинцев в борьбе против маньчжур в начале XVIII в., знаток монгольской письменности и буддизма), произведённому в чин мэйрена (командира дивизии). Его потомки управляли тувинцами в XVIII-XIX веках. Во главе хошунов стоял үгердаа (из местной знати), который собирал албан, ведал административными и судебными делами. Цинские власти ввели свою систему знаков отличия: шарики разного цвета (чиңзе) на головных уборах, типы церемониальной одежды. Персональные печати нойонов являлись символами реальной власти. Была также введена воинская повинность: из солдат шести сумонов получался полк, из пяти полков — дивизия, а из пяти дивизий — корпус. 26 Кроме них, были еще хошуны, которыми владели северомонгольские князья, а также хошуны тувинцев (кочевавших в Монгольском Алтае, по р. Кобдо), управляемые цинскими властями непосредственно из Кобдо. В XIX в. были также тувинцы - подданные халхасских князей. Разделение тувинцев по хошунам просуществовало до 1907 г., к моменту образования Алтайского округа, куда отошли тувинцы Монгольского Алтая. 21 Но, несмотря на все маньчжуро-китайские нововведения, внутри самого тувинского населения сохранялась родоплеменная структура . Формирование классового расслоения не изжило окончательно общинно-родовые отношения, самым ярким пережитком которых можно считать охотничью артель (чаще всего встречаемую на Тодже). Традиционный способ поселения а а л ь н о й общиной чаще всего связывал кровных родственников. Другой формой поселения было байское аальное хозяйство, в составе которого также часто были обедневшие родственники. Разные формы взаимопомощи и экономические связи внутри одного рода, круговая порука, родовые клейма скота, обычай поделиться охотничьей добычей со встретившимся человеком — также пережитки об- гцинно-родовых отношений, отмечаемых историками далее в начале XX века. Действительно родовые связи оказались весьма крепкими, сохраняющими своё значение в жизни тувинцев и по сей день, а многие из родовых самоназваний стали фамилиями современных тувинцев (особенно распространены фамилии Монгуш, Ондар, Ооржак, Салчак, Оюн и др., на Тодже — Кол). Добавим, что в процессе формирования тувинского этноса ни один из родов не приобрел явно господствующего статуса28, т. е. элита (в смысле стабильной «верхушки» общества в виде правящих фамилий) внутри тувинского общества, по существу, так и не сформировалась, что объясняет специфику отношений (построенных на постоянном соперничестве в борьбе за власть) между родами и в современной Туве. Таким образом, особенностью формирования тувинского этноса является то, что данный процесс (поскольку территория Тувы 27 Например, тувинцы Оюннарского хошуна (разделенного на 4 сумона) назвали себя оюн, cam, донгак, батара, кезек-соян, тодут, өөлет, сарыг, телег, унгеш. Жители Салчакского хошуна (тоже поделенного на 4 сумона) называли себя салчак, өөлет, иргит, соян, хойук (хот), балыкчы, хертек, кускун, кыргыс, мунгат, хээрет (кереит), баят (баяут) и др. В четырех Тоджинских сумонах жили те, кто называл себя кол, соян, чооду, кара-тодут, хаасут, хемдээ. В трех Хасутских сумонах жили следующие роды: хаасут, иргит, галучин, мундей, хуреклег, шерхитин. В десяти сумонах Хемчикского (Даа) хошуна жили следующие роды: хомушку, иргит, монгуш, кара- монгуш, саая, иштии-оорокак, кедээ-ооржак, ондар, oй-oндap, уйгур-ондар, кара-ондар, чанагаш-ондар, ховалыг, өөлет, дөрбет, хойук, сарыглар, кыргыс, тавы, шаагай. И ещё много тувинских родов (в т. ч. тюлюш, маады, донгак, хертек, күжүгет, тумат, кара- сал и др.) входило в состав хошунов, управляющихся не тувинскими, а иноземными князьями. М. Маннай-оолом составлена карта расселения родов по территории Тувы в XIX — начале XX вв. (см. в вышеуказанной монографии). 28 Историк Дулов всё же считает, что большинство тувинских нойонов происходили из старой родовой аристократии. Рассуждая оо «институте тувинских цзайсанов», ученый делает вывод, что «это бывшие родовые старейшины, родовые начальники» (Дулов В.И. Социально-экономическая история Тувы. XIX—начало XX в. М.,1956. С. 184-188). 22 много веков находилась под властью завоевателей) происходил в условиях отсутствия государственности — первое тувинское государ- ство (Тувинская Народная Республика) возникло только в 1921 году. Кроме того, высокая рассредоточенность по 'большой территорий весьма малочисленного народа (к тому же никогда не стремящегося к завоеванию иных народов или новых земель) и господствующие внутри тувинского общества патриархально-родовые отношения долго не способствовали появлению объединяющей национальной идеи — до тех пор пока углубляющееся социальное расслоение и давление со стороны китайских властей не достигли критического уровня. В начале XX века коренное население Тувы составляло, по всей вероятности, не более 50 тыс. человек (точных данных нет). Динамика роста численности тувинского этноса на территории Тувы в период Новейшей истории выглядит следующим образом29:
|
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Рецензенты: кафедра культурологии Московского педагогического государственного университета (зав кафедрой — доктор философских наук,... | | Рецензенты: доктор психологических наук, профессор, действительный член рао в. И. Лубовский; доктор педагогических наук, профессор... |
| Рецензенты: доктор психологических наук, профессор Л. И. Айдарова', доктор психологических наук, профессор И. И. Ильясов | | Рецензенты: Давыдов В. В. действительный член Российской Академии образования, доктор психологических наук, профессор; Нечаев Н.... |
| Рецензенты: доктор социологических наук, профессор ем. Харитонов; кандидат юридических наук, профессор В. В. Момотов | | Котляров И. В., доктор экономических наук, профессор Козик Л. П., доктор философских наук, профессор Адуло Т. И., доктор политических... |
| ... | | Для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлениям и специальностям «Экология», «Биология», «Медицина», «Сельское... |
| Рецензенты: И. М. Карпуть, доктор ветеринарных наук, профессор, член-кор. Аан рб, зав кафедрой внутренних незаразных болезней вгавм;... | | Теория и методика физического воспитания и спорта: Учеб пособие для студ высш учеб заведений. М.: Издательский центр «Академия»,... |